— Тсс… больше нет.

— Но этого мало! — кричит он. — Этого мало!

— Потерпи еще немножко.

— Нет! Убирайся! — почти визжит отец и начинает биться лбом об изголовье кровати.

— Отец, прекрати!

Я обхватываю ладонями его голову, чтобы он не расшибся слишком сильно.

— Ты ведь моя добрая малышка, Джемма, — шепчет отец.

Его веки дергаются. Руки слабеют. Он проваливается в опиумный туман.

Я надеюсь, что поступила правильно.

За дверью раздается голос миссис Джонс:

— Мисс, у вас все в порядке?

Я на ослабевших ногах выхожу из спальни.

— Да, — говорю я, с трудом переводя дыхание. — Мистер Дойл вроде бы заснул. А я только что вспомнила, что должна кое-что сделать. Вы не могли бы немного посидеть с ним, миссис Джонс? Я не задержусь надолго.

— Да, мисс, конечно, — отвечает миссис Джонс.

Снова начинается дождь. Нашей кареты нет, и я беру кэб, чтобы добраться до госпиталя в Бетлеме. Я хочу сказать Нелл Хокинс, что нашла Храм в видении и что он совсем близко. И еще я хочу спросить у нее, как мне найти мисс Мак-Клити. Если Цирцея думает, что может безнаказанно посылать своих прислужников мучить моего отца, она ошибается.

Когда я приезжаю в госпиталь, там царит ад кромешный. Миссис Соммерс носится по холлу, заламывая руки. Она выкрикивает что-то неестественно высоким голосом, она чрезвычайно, крайне возбуждена.

— Она делает дурные вещи, мисс! Такие злые, такие дурные вещи!

Пациенты столпились в коридоре, они пытаются понять, что привело к такому шуму и беспорядку. Миссис Соммерс дергает себя за волосы.

— Злая, злая девчонка!