– Ночь, что ли, начинается? – озабоченно спросила мамаша.

– Не ночь, а, похоже, гроза идет. Гляньте на небо, что делается!

А там действительно творилось нечто невообразимое. Громадная туча надвигалась с востока. Мелкие кудрявые облачка, точно стая розовых фламинго, в страхе разбегались перед фиолетово-черным чудовищем, однако туча проглатывала их одно за другим.

– Давненько грозы не наблюдалось, – сказала мамаша.

– С того самого вечера, как мы Тольку хоронили, – заметил Славка.

– Да, лило тогда крепко, – подтвердил Валька.

– От воды я и очнулся, – сообщил Картошкин.

– Может, и этот так же? – предположил Славка.

– Кто о чем, а вшивый о бане, – насмешливо заметил Толик. – Веришь, что он оживет?

– А вдруг.

– Ну, ты, братан, даешь. Восемь дырок в нем!

– Но ведь бывают чудеса. Взять хоть тебя…

– Я же говорю: в летаргическом обмороке был! – с неожиданной злостью произнес Картошкин. – Что ты заладил!..

– Ладно, пускай в обмороке, – не сдавался Славка, – а соколовский пацан? Он что, тоже в летаргическом?

– Насчет пацана не знаю, но в чудеса я не верю.

– А я верю, – произнес Славка.

– И я, – поддержал братца Валька.

– Ну, допустим, он оживет. Вам-то какая от этого радость? Вы же совсем недавно толковали, что вовсе не любили его, а только терпели.

– И ты то же самое говорил.

– Ладно, говорил. Но скажите мне: зачем он вам? Водку он не пил, болтал разную чепуху…