– Дальше чего делать-то? – спросил Славка.

– Да? – добавил Валька.

– Чего, чего? Закапывать будем, – отозвался Картошкин. – Давайте прощаться.

А с погодой между тем творилось что-то странное. Свинцовые, клочкастые тучи нависли так низко, что почти касались крестов, стоявших на могилах бандитов Милютиных. Внутри туч, казалось, происходило страшное бурление атмосферных потоков, потому что они непрерывно перемещались, смешивались и вновь распадались на отдельные безобразные фрагменты, которые тут же меняли очертания, становясь еще более ужасными. В этих бушующих глубинах, то тут то там, пробегали призрачные огни, но не молнии, а скорее сполохи небесного пламени, предшествующие, как известно, ужасному катаклизму. Однако ни капли дождя не упало на иссохшую кладбищенскую землю.

Имелась и еще одна странность. Само место, где должно было произойти захоронение, и пространство вокруг него, несмотря на почти ночную тьму, было словно освещено неким неярким призрачным светом неизвестного происхождения. Откуда лился этот свет, из гроба ли, из земли, от окружающих могил, оставалось совершенно непонятным. Да и сами присутствующие не ощущали свечения. Лишь со стороны было хорошо заметно, что люди, словно рыбешки, копошатся на дне аквариума, стоящего в темном углу комнаты.

– Кого это еще черт несет?! – воскликнул Славка, обладавший великолепным зрением.

– Где? – спросил Валька.

– Да вон… – Все посмотрели в ту сторону, куда он указал, однако ничего не увидели.

– Показалось, – заметил Валька.

– Нет, не показалось. Сюда идет. К нам.

– Да и хрен с ним, – недовольно сказал Картошкин. – Пусть себе идет.

– К нам направляется. Может, тоже проститься хочет.

– Давайте закапывать, – потребовал Толик. – Сейчас гроза начнется, а здесь даже спрятаться негде.

– Погоди, сынок.

– А чего годить? Подойдет так подойдет. Чего они все по одному тянутся. Да и кто это может быть? Разве только мент.

Но это оказался отнюдь не Плацекин. Фигура, бредущая во тьме, стала видна уже довольно ясно. Человек был высок и худощав. И чем ближе он подходил, тем было все более заметно, сколь ужасно он выглядит.

– Да это же Генка Соколов! – удивленно заметил Картошкин, первым опознавший странного субъекта.

– Точно, Генка, – сказал Славка.

– Он, – подтвердил Валька.

– Чего тебе надобно, Геннадий? – спросила мамаша.