– Ничего себе?! – изумился Иван.

– И ничего удивительного, – отозвалась мамаша. – Здесь, в этой глуши – каждой твари по паре.

– Вставайте, бароны! – насмешливо приказал Картошкин Славке и Вальке, присевшим на принесенные с собой табуреты. – Двигаем дальше.

Тем временем стало почти темно. Черная туча, разбухнув как опара, заняла все небо. Откуда-то накатил порыв промозглой сырости, будто и не было еще минуту назад банного зноя.

– Зябко чего-то делается, – поежилась мамаша.

– А ты прими стаканчик, – вполне серьезно посоветовал Толик.

– Погоди ты со своим стаканчиком. Дай до места дойти.

– Да вон она, могилка-то! – воскликнул Славка.

– Точно, – поддержал его братец.

– Вон рядом три здоровенных креста торчат. Братьям Милютиным поставлены, – стал рассказывать Славка. – Эти самые Малютины: Петька, Васька и Мишка в пятидесятых годах сколотили банду и грабежами занялись. Однажды они ворвались в местное отделение госбанка, знаете, на Ворошиловской улице, а менты, значится, их снаружи обложили. И как поется в песне: завязалась неравная битва. Милютины были вооружены до зубов. И пистолеты у них имелись, и обрезы… Короче, братьев, а кроме них, почти всех банковских служащих положили в том бою.

– Ну, слышали мы эту историю еще в раннем детстве, – сказал Картошкин. – Ты еще добавь, что последний из братьев, Мишка, вышел из банка с поднятыми руками, вроде сдаваться собирался, а когда подошел вплотную к ментам, взорвал противотанковую гранату, спрятанную за пазухой.

– И погиб, как герой, – добавил Валька.

– Как герой преступного мира, – заметила мамаша.

– И то верно, – поставил точку в этой истории Картошкин.

– Тут много кто похоронен из интересных. Двоюродная сестра Гитлера, Капланка, которая в Ленина стреляла…

– Брехня это все, – пренебрежительно произнес Толик. – Ладно, кончайте трепаться. Пришли. Вот она, могила.

Гроб был поставлен на табуреты, и только сейчас Иван огляделся. Место захоронения малообеспеченных слоев населения города Верхнеоральска представляло собой заросший сорняками пустырь, по большей части усеянный какими-то кочками, как тут же понял Иван, могильными холмиками. Кое-где возле холмиков возвышались облезлые железные пирамидки, увенчанные ржавыми звездами, имелись тут и кресты, по большей части покосившиеся, точно кланяющиеся друг другу. Но в большинстве, на могилах даже не было указано – кто в них лежит, а если когда-то и имелись таблички, то они давным-давно сгнили и превратились в такой же прах, как и те, чьи имена были на них написаны. Лишь три креста, принадлежавших братьям-разбойникам, имели относительно ухоженный вид. Они были выкрашены в голубой цвет, а на перекладинах висели выцветшие бумажные цветы.