Коля подошел, прижимая к животу одеяло, в кулаке — шкалик. Смотрел так, будто кричал глазами, чтоб сама прочитала, а губы сжал в серую полосу. Даша отвернулась. Солнце стояло напротив, светило уже сквозь огромные волны и Даша стала спускаться по узкой, прорубленной в глине тропке с круглыми, как серые подушки ступеньками. Не нужны ей крики в его глазах, сама, она сама сейчас!

На песке, оказавшись ниже солнца и глядя, как поднимается стеной неотвратимая вода, скинула дубленку и стала задирать подол широкого платья, растрепывая волосы и роняя в песок шпильки. Держась за руку подошедшего Николая, стряхнула с ног сапожки, скатала и скинула шерстяные колготки. И только тогда посмотрела на него. Он даже и глаза прикрыл, в честности своей — не показывать, вдруг прочитает. У Даши сердце стало скручиваться в груди от жалости к этому тихому, похожему на серый железный гвоздь, мужчине, который стал ее судьбой. И мысль замелькала о том, что вот оно желание настоящее. Столько любви и все ей, а она — камень-камнем. А вдруг есть другая жизнь, где она его любит, да так, что сходит с ума от ревности, когда сестра ее Машка, подойдя к столу, наваливается на спину Колину маленькой грудью и ерошит пепельные волосы — по-родственному. А потом мужики их толкают друг друга локтем и смеются, слушая, как выйдя покурить, жены тихо ведут разборки, а не слишком ли внимания — чужому мужу?

Но Даша не стала слушать мысли, прогнала, открыла пошире голову для того, чтоб слышать только дивный грохот волн. Погладила Коле ладонь и пошла наискосок, отходя к краю больших волн, проваливаясь босыми ногами в рыхлый холодный песок. И только одна мысль, яркая, как скачущее по траве летнее пламя, жгла ей голову восторгом — чего же ждала, дура, зачем спала? Надо было, как Сима — не дышать киселем двадцать лет, а прибежать и кинуться! И желание, которое пало на сердце, вот, прямо сейчас, чтоб оно тогда еще исполнилось…

Солнце, похожее на глаз динозавра, огромно светило сквозь толстое стекло волны, вставшей над головой. Ветер трогал голую кожу, щелкал по коже холодными прядями растрепавшихся волос.

Даша повернулась и закричала неслышно мужу, черточкой стоявшему, будто вбитому ногами в песок:

— Следующая большая — моя!

50. ДАША И РЫБЫ

50. ДАША И РЫБЫ

В самое разное время, в разных местах появлялись мужчины, что не хотели быть мужчинами. Красили веки и румянили щеки, носили платья и говорили нараспев. Приносили в жертву корень мужчины, чтоб хоть чуть сделать тело похожим на женское.

И оставались — не мужчинами и не женщинами. Дураки и счастливцы, не ведающие, куда идут, и что им там, куда не дошли.