— И чьи же это развалины?

— Да мои же, мои! Все есть: и проект, и документация, а вот не строит. И денег не дает, и никаких приказов не поступало.

— А я был в «Соломенном Дворце». Ночевал. Там строительство вовсю идет, чуть ли не круглые сутки.

— Может, ту достроит и за эту возьмется… Тогда мне вообще крышка.

— А перепродать не пробовал?

— Пытался, — он поморщился, словно вместо коньяка хлебнул лимонного сока. — Ал, лучше не вспоминать… Да и покупатели вряд ли найдутся. Слухом земля полнится.

Ал вздохнул и через силу улыбнулся.

— Ну и дела у вас, Шура. Да вы что, на какого-то хилого дедулю управу не можете найти? Вломили бы пару раз — и все.

Артемьев смолчал и опять набил трубку. Дымил он как два или три паровоза… Даже у Ала от его ароматного табака в горле запершило.

Рабочий день давно кончился, и там, за окном, мерещилось космическое пространство, кишащее незатихающей пургой.

Наконец Артемьев произнес:

— Знаешь, Ал, чтобы вломить, найти надо. До меня слушок дошел, что этим делом и менты, и ФСБ интересовались. Ни фига — пропадают люди!

— Чего искать, когда я его сам видел?! Приятный пожилой джентльмен, ничего страшного.

— Ты прав, ничего страшного. Он это умеет — влюблять в себя. Веришь, нет, у казино никакой рекламы, ни прессы, ни телевидения, а лом стоит — попасть невозможно.

— А о нем самом пишут?

— Нет! Нигде ни одной строчки.

— Странно. В наше время слава — это деньги.

— Ему не надо.

— Где он хоть живет?

— Адрес неизвестен. О нем вообще ничего неизвестно. Я как-то полюбопытствовал…