Сейчас Малыш почти во всю длину раскинулся на заднем сидении, свесив в проход лапы и хвост. Никаких — «клубочков». Это он дома, в своем лесу, забился бы в промозглую нору и тихо трясся мелкой дрожью. По радио сообщили, на севере дожди закончились и ударили первые морозы. А здесь, в Сибири, уже давно свирепствовала метель. Тот же диктор, вещая о погоде, пожаловался на двухнедельную норму осадков. Как тут не радоваться теплу и уюту салона автомобиля, с сочувствием глядеть на редких прохожих, бредущих на ощупь сквозь пургу, и не торопясь двигаться вдоль тусклых витрин и мутных окон, теряющихся во мгле. Хищная песня ветра перекрывала урчание двигателя.

Но Ала беспокоила не погода, а два вопроса, которые он постоянно задавал самому себе: «Во-первых, почему я сразу вышел на это казино и обнаружил загадочного Карла Антоновича? Что-то уж очень быстро и легко… Словно случай играет со мной краплеными картами. Ведь ни генерал, ни Федор ни словом не обмолвились о каких-либо персоналиях. Мол, где-то, что-то и так далее… А я, выходит, вон какой везунчик и прозорливец: раз — и готово! Ой, сомневаюсь в этом «раз — и готово». Не бывает так! Не бывает! А во-вторых, почему по словам Артемьева за занавесом в игровом зале ничего нет? Как же так?! Я сам видел, как этот хлыщ возник на людях под одобрительный гул собравшихся! И возник он не откуда-нибудь, а именно из-за малиновых штор. Я еще нос туда пытался сунуть, да охранники меня завернули. И на чертежах там, за стеной, лабиринты. Что за чертовщина?»

Внезапно у Ала за спиной раздалось недоброе урчанье. Скорее, злобное бормотание… Уж что-что, а язык Малыша Ал понимал как никто другой. В зеркале он встретился с хмурым звериным взглядом: «Ал, куда тебя несет?» — как бы спрашивал волк, — «Разве ты не чуешь беды?»

Ал внимательно посмотрел на улицу и ахнул. Господи, в своих глубоких и мудрых раздумьях он не заметил, как выехал к тому самому казино. Давеча он ведь приезжал сюда один, без зверя! Но как дружок занервничал! Интересно…

И вот здесь Ал начал творить глупости.

Наверное, на него подействовало поведение Малыша, который мгновенно оказался на переднем сидении, поближе к Алу. Нет, он не трусил. Уж что-что, а подобных слабостей за ним не водилось. Если он и боялся, то только за своего напарника. Он вертел головой, сердито рычал, шерсть на загривке вставала дыбом. Короче, старый солдат рвался в бой. Понимал вояка зачем его увезли за тридевять земель от семьи, детей и родины. Что, пора пришла?!

Ох, и жалел впоследствии Ал, что поддался звериному настроению…