Благополучно переступив через мину и перешагнув через растяжку на пути к столу директора, Литагин моментально оценил обстановку: кроме новых оружейных стволов, сверкающих на столе и на подоконнике, он увидел на стенке изображение китайского бога литературы: узкоглазый усатый мудрец строго смотрел со стены и указательным пальцем будто грозил Литаге, будто знал всю подноготную лейтенанта Ермакея Звездолюбыча.

«При всём уважении к китайцам, – мимоходом подумал Литага, – хотелось бы спросить, какого чёрта этот бог делает на наших русских землях…»

– Ну, что молчишь, как водки в рот набрал? – поторопил директор. – Рожай скорее.

Литага, на несколько мгновений растерявшийся под суровым оком китайского бога литературы, заставил себя встряхнуться.

– Том Томыч! – громко доложил он, сияя глазами. – Новую рукопись откопал!

Генеральный недоверчиво хмыкнул.

– Рукопись? – уточнил он, сделав ударение на «и». – Кровавая?

– Ну, так ещё бы! С неё даже капает.

– О кей, Ермакей! Нам так и надо, чтобы как с ободранного зайца…

– А так оно и есть! Вот полюбуйтесь! – Молодой заместитель – будто зайца за уши – перед собой держал за две тесёмки белую пухлую папку, с которой действительно капала кровь или что-то похожее.

– Супермент! – Толстый Том поморщился, глядя на капель. – Ты мне ковёр уделаешь!

– Так я же хотел…

– Некогда, – перебил генеральный. – Почитаю, как вернусь.

– Остынет! – напомнил Ермакей, изображая испуг. – Вы будто не знаете.

Подмахнув последнюю бумажку, генеральный ненадолго задумался, рассматривая два драгоценных перстня на руках с наколками. На левой руке красовался перстень с адамовой головой из бриллианта, а на правой – золотом блестела голая девица в миниатюре.

– Малыш, – твёрдокаменно сказал директор, – печатай под свою ответственность.

– Да? – Ермакей сделал такое движение носом, словно к чему-то принюхивался. – Доверяете, Том Томыч?

Дурацкая эта привычка Литаги – постоянно к чему-то принюхиваться – не нравилась господину Бесцели, вокруг которого всё время пахло порохом, оружейным маслом и табаком, а лучше этих запахов нет ничего на свете.

– Доверяй, но проверяй. Приеду, посмотрю. И если что – на месте расстреляю! – Рассеяно похлопав по карманам, он проворчал: – Вечно забываю, чёрт возьми. За террориста принимают в аэропорту.

– Вас? За террориста? – не поверил Ермакей. – Да вас же, простите, каждая собака уже знает.