«Неужели Вордалеб? – Он ощутил, как стремительно сохнет во рту. – А если Вордалеб, так, значит, рядом может быть и мамка – Златоустка. Ну так что? Пойти? Почаёвничать с бабой-ягой?»

Жутковато было, чего уж тут юлить, хотя Литагин далеко не робкого десятка. Чем ближе подходил он, тем меньше оставалось в нём решимости. Потоптавшись на пороге, посмотрев по сторонам, Ермакей перекрестился «малым крестиком» – как бы незаметно для себя.

Перешагнув порог, он обомлел. Снаружи это была типичная избушка из русских сказок – небольшая, древняя, сутулая, сильно пострадавшая от снегов и ливней, от солнцепёков и града. А внутри избушки такое диво дивное – ум за разум заходит. Внутри находился просторный дворец, построенный в стиле «вампир». Стены, украшенные червонным золотом, были как будто в потёках невысохшей крови. Серебром сверкающие узоры напоминали жутковатые оскалы зверей. Хрустальный гроб со Спящею Царевной на цепях размеренно покачивался, словно кто-то незримый баюкал царевну. Светлоструйный фонтан шипел, журчал, как только что открытая, огромная бутылка шампанского, хотя на самом деле это был другой напиток – птичье молоко, бесперебойно бьющее откуда-то. С правой стороны вдали виднелась виселица. С левой – плаха скалилась топорами, торчащими из чурок.

Ермакей растерялся: вперёд ему пойти или всё-таки поддаться благоразумию и отступить, пока не поздно.

– Ну, что стоишь столбом? – раздался голос. – Хватит ротозейничать! Входи!

Голос был грубый, гулкий – далеко раскатился по пустому дворцу. Вздрогнув, Литагин покрутил головой.

– Здравствуйте. А вы где? Вы кто?

– Ты стоишь перед царём! – опять раздался голос. – Кланяйся, холоп, пока башка цела!

Посмотрев по сторонам, Ермакей увидел трон из чистого золота, сияющий в полумгле. Ломая гордыню, он поклонился, прижимая руку к сердцу.

Самодержавному царю это понравилось – голос стал мягче, добрее.

– Подойди поближе, гость непрошенный. Рассказывай, кто будешь? Чего надо?

Немного помедлив, непрошенный гость осторожно ступил на ковёр – богатый, с переливами узоров, похожих на павлиньи перья. Ощущая дрожь под коленками, гость подошёл к большому золотому трону, обшитому пурпурным бархатом. На троне восседал роскошно разодетый человек, на голове которого чудом держалась корона – вот-вот упадёт. Подойдя поближе, Ермакей вдруг понял: пьяный царь на троне восседает, ухмыляется, как юродивый. «Да это вовсе и не царь!» – догадался Ермакей и сразу ему стало дышать полегче.

– Самозванец! – неожиданно дерзко заговорил Литагин. – Ты кто такой? Тебе не на троне сидеть, а в вытрезвителе!