За такую дерзость можно было и головой поплатиться, но хмельной мужик на троне даже глазом не моргнул. Покачнувшись, он с трудом поймал корону, всё-таки упавшую с головы и расхохотался – эхо раскатилось по углам дворца…

– Иди сюда, – уже по-свойски пригласил самозванец и поднял стеклянный штоф, стоящий рядом. – Врежем за знакомство. А?

– Я не пью, – сказал Литагин, подойдя к самозванцу и глядя на его рогатую башку – рога были спилены, только отростки виднелись.

– Ну, может, хоть маленько дербалызнешь? – предложил рогатый. – А то одному надоело.

– А где же остальные?

– Как это – где? В гнезде. В самом главном гнезде. Ты что, не в курсе?

Литагин лихорадочно стал соображать: как ему лучше выкрутиться.

– В курсе. В общем и целом… А ты почему здесь торчишь?

Или мордой не вышел?

– Ихние морды не лучше моей. Просто-напросто я в карты проиграл. Понимаешь? На сторожа играли. Кому тут оставаться. – Рогатый хохотнул. – Знаешь, как про меня наш дворцовый писарь сочинил? «Я со спины хорош, скажу вам, не тая: у сторожа сто рож. Одна из них – моя!» – Прочитав эти вирши, рогатый состроил грозную рожу и тут же опять расхохотался и даже копытом раза три ударил в подножье трона – от переизбытка радостного чувства. – Сторож я. Кустодий, как в старину говорили.

– А чего тут сторожить, кустодий? – осторожно поинтересовался Литагин. – Какие ценности?

– О, ну, как же, как же! Одна люциферма у нас чего стоит.

– Люциферма? А это что за такое?

– Ноу-хау, – с гордостью проговорил кустодий. – Люцифер тут был в гостях. Из-за моря прилетал. Мы теперь на этой люциферме по новым технологиям выращиваем новых чертей.

– А чем они от старых отличаются?

– Ну-у! – Сторож глаза под потолок закатил. – Старые черти – рогатые, хвостатые и никакого образования. А эти – в белых рубашках, с манерами, с таким обхождением, точно за границей обучались. Курвы.

– Вот посмотреть бы, – плутовато сказал Литагин. – Хороших манер набраться бы не помешало.

– А я уже набрался. – Пьяный охранник снова расхохотался и Литага вдруг увидел звериную пасть, утыканную длинными острыми зубами. – Третью литру уже пропустил через себя.

– А как насчёт четвёртой, Ваше величество? Не слабо? – Ермакей вдруг начал обращаться к этому забулдыге, будто к настоящему царю: – А почему вы тут остановились, Ваше величество?