«Муму непостижимо, где он раздобыл! – Изумлённо охнув, Бустрофедон воровато посмотрел по сторонам и поцарапал свой нос, похожий на перевёрнутый вопросительный знак. – Шустрый парень, тока неопытный. Разве можно такую информацию в таком дерьмовом ящике хранить?»

Старик забрал секретные бумаги и поспешил покинуть здание вокзала, оснащённое современной видеоаппаратурой, которая не давала покоя; подсознательно старик постоянно ощущал на себе это электронное «всевидящее око»; словно солнечный ожёг временами испытывал то на спине, то на груди; и это ощущение, как позднее станет ясно, вовсе не было навязчивой идеей.

Благополучно миновав двух или трёх милиционеров, торчащих на крыльце вокзала и на площади, старик машинально поднял воротник. «Не знаю, почему, но у меня такое ощущение, что за мной следит не только «Интерпол», не дремлет даже «Интерпотолок!»

Весна была в самом соку, в буйной силе своей. Городские ласточки стрелами шныряли в небесах над крышами высотных зданий, над колокольнями. Трава на привокзальных газонах закучерявилась; цветы раскрывали свои разноцветные крылышки. В парках и скверах тополя и берёзы одевались первою листвой. А городские люди как раз наоборот – раздевались, разголялись до срамоты. Особенно старалась молодёжь. Краснощёкие девицы, которым похвалиться больше было нечем, – телесами хвалились. «Вырождается народ! – загорюнился Бустрофедон. – В Древнем Риме вот так же было. Сначала разврат, а после распад великой империи!»

Уходя от вокзала, он остановился возле телефонной будки и подумал, что надо бы, наверно, дело не откладывать – прямо сейчас и позвонить Литагину в издательский дом. Расчёт у старика был простой: он позвонит лейтенанту, вернёт секретные бумаги, только что изъятые из камеры хранения. И этот жест должен будет служить доказательством того, что они – единомышленники; они должны вместе искать Короля Мистимира, который сейчас помогает распаду великой империи; мистический мир короля бульварного романа наполнен развратом и похотью такого размаха – даже сам Калигула позавидовать мог бы, не говоря о Юлии Цезаре.

Порывшись по карманам, старик не обнаружил ни копейки мелочи, потому что не привык мелочиться – в карманах только крупные купюры. И в эту минуту возле него остановилась машина, из которой вышли два бритоголовых бугая.

– Абрам Арапыч? – вежливо спросил один из них.

– Кто? Я? – угрюмовато удивился старик. – Я – Серапион Федотыч Бустрофедон.

2

Вот так и исчезают люди – средь бела дня и в самом центре города. Бритоголовые хлопцы с вежливым нахальством посадили старика в машину, тёмную повязку нацепили на глаза и повезли куда-то. Мордовороты были, как видно, воспитаны в духе «сила есть – ума не надо», или просто-напросто не имели ни малейшего представления о том, кого схватили. Глаза у старика незаурядные, других таких не сыщешь на Земле. Он отлично видел сквозь повязку.