Ученик задумался, глядя в небеса.

– А если не вернусь?

– Значит, наградят посмертно. – Учитель опять улыбнулся в бороду. – Шучу. Вернёшься. Я смотрел твою линию жизни и линию смерти. Они ещё не скоро пересекутся. Ты многое успеешь сделать в жизни.

С любопытством оглядывая колесницу, сверкающую то ли спицами, то ли солнечными лучами, пробивающимися между колёс, Ивашка ладонью тронул колёсный обод, с которого посыпалась пыль Млечного пути.

– Мой дед Илья – мы его прозвали Илья Муромец – такие колёса гнул как бублики, по десять штук на дню.

– Да, да, – согласился Мудрец. – Илья Муромец гнул, а соловей-разбойник разгибал.

– Нет, ну, правда, дед был мастер по колёсам, покуда что-то в поясницу не вступило. Теперь сидит на печке как Илья Муромец. – Ученик нагнулся, потрогал спицы, похожие на солнечные лучи. – Дед говорил, что это он придумал колесо. Шутковал. А кто на самом деле, интересно.

Несколько секунд они молчали, глядя друг на друга, а затем Учитель полез в такие дебри, что не дай бог…

– Краеугольный камень философской мысли Востока был заложен на востоке Великой Степи, в зоне соприкосновения европеоидного и монголоидного населения Евразии и в Междуречье Тигра и Евфрата, где были изобретены колесо и колесницы. Только вместо лошадей, которых у шумеров просто не было, они использовали ослов и так называемых онагров – диких ослов. С востока Великой Степи произошло распространение тех знаний, которые накопили населяющие эту территорию племена, тогда ещё пастушеские.

«Мама родная! – ужаснулся Иван. – Куда я попал?»

– Сударь! – моментально ответил мудрец, – вы попали именно туда, куда стремились. Прошу. Не стесняйтесь.

Простован заметно оробел, оказавшись в богатой колеснице. Всё внутри было расшито золотом, оббито бархатом и окантовано золотыми и серебряными гвоздиками. «Тяжёлая! – Ученик потрогал подлокотник вишневого цвета. – Как же она летает?»

– Скоро увидите. – Мудрец мироздания не спеша разгладил крылья белопенной раздвоенной бороды и, усевшись на облучок, расправил разноцветные ленты вожжей. – Держитесь крепче, сударь. И прошу извинить, коль растрясёт на воздушных ямах да колдобинах.

Золотая Колесница была будто накрыта хрустальным куполом, защищавшим от дождя и ветра – всё кругом отлично видно. Гранитная площадка, на которой стояла карета, блестела отражённым солнцем, и могло показаться, что тройка стоит на снегу. И поэтому, наверно, ученику вспомнилась литературная «Тройка», одна из самых лучших в русской словесности. И от зубов его стали отскакивать ядрёные строки: