Да, теперь уже сомнений быть не могло. Недалеко от берега на якоре стоял пиратский бриг. На мачте под ветерком лениво полоскался весёлый роджер, похожий на вороново крыло.

«Чума у них тут, что ли? – удивился Посланник. – Такой весёлый Роджер в былую пору на кораблях поднимали во время чумы…»

Трёхмачтовое парусное судно, истрепанное штормами, было полно пиратов. Кто-то чинил драный парус на фок-мачте – передней. Кто-то возился на верхней палубе, где виднелось около десятка пушек малого калибра. Людей на борту было мало – все остальные занимались погрузкой. С берега на судно и обратно проворно бегали четыре шлюпки, что-то перевозящие на бригантину, просторный, крупный корпус которой давал возможность утащить огромное количество добычи.

Осмотревшись, Посланник увидел: на берегу пирамидами возвышались бочки, перепоясанные металлическими обручами.

Продолжая прятаться за деревьями, он приблизился к одной такой бочке и не сразу прочитал то, что было написано нерусскими буквами: «Лотос. Райские плоды. Гуманитарная помощь». И вдруг он увидел каких-то людей – на дальнем краю пирамиды из бочек. Отчаянно размахивая топорами, люди рубили дубовые бочки – лотос грудами вываливался прямо в весеннюю грязь.

И на бригантине заметили порубщиков.

Одна из пушек малого калибра неожиданно изрыгнула облако дымного огня, и над пригорком просвистело ядро. Земля неподалёку пугливо дёрнулась; молодые кустики смородины полегли плашмя, комья чернозёма встали дыбом, напоминая чёрное раскидистое дерево. Топоры порубщиков замолкли. В тишине запахло дымным порохом, и где-то под кустом заплакал перепел, задёргался в силках предсмертной судороги. И тут же тень от коршуна скользнула по земле – хищник стремительно снизился, выпуская когтистые лапы, схватил добычу и, тяжело работая крылами, перебарывая встречные потоки, пахнущие гарью, полетел куда-то терзать добычу.

И снова застучали топоры порубщиков – снова груды лотоса золотистыми слитками расползлись по грязи.

И второе ядро не заставило себя ждать. С небольшим перелетом просвистев над головами порубщиков, чугунный арбуз раскололся посреди поляны, где тоже находились ящики и бочки райского лотоса. Раздался треск – ошмётки полетели, доставая до Златоуста, находящегося за деревом. Заманчивый запах даже заставил его облизнуться – такая вкуснятина. А в следующий миг он содрогнулся. «Лотофаги! – вспомнилось. – Райские плоды – плоды забвения…»

Опечаленный этим открытием, Посланник понуро спустился к берёзовой рощице и неожиданно вышел на окраину древнего города, где виднелся жестяной, мелко прострелянный указатель – «ГОРОД СВЯТОГО ЛУКИ. ЛУКОМОРСК». Совсем недавно, кажется, этот город был местом вдохновения многих поэтов, музыкантов, художников – сюда съезжались со всей страны. Это местечко испокон веков было зажиточным, дивным. Терема стояли тут, звонницы, часовни, на центральной площади проходили шумные базары, игры, богатырские забавы. А теперь…