– А где ты пропадал, старик?.. Я звал тебя, но ты не оглянулась, я слёзы лил, но ты не снизошла… – Приподнимая голову, Король хохотнул. – А где мой Зерра? Мой друг, товарищ и брат.

– Прогнал я Зерру, отправил к французскому пэру.

– Ну, сам тогда плесни мне двадцать капель. Надо сделать опрокидонт. Ты что, оглох? Плесни, сказал, покуда не зашиб.

– Ох, как страшно. Мороз по роже. Айда на диван, отдохнёшь.

– Нет! – Мистимир покачал гудящей головой. – Она скоро придёт, и мы начнём работать.

– Придёт она, как же! Упорхнула бабочка. Да не просто так. С деньгами твоими. А с нею Бесцеля. Они давно уже крутили шашни, я говорил, так ты разве услышишь?

Мистификатор голову поднял. Дикие глаза его – глаза человека, стоящего на грани сумасшествия, – яростно забегали по кабинету.

– Что ты плетёшь, старик? Лапти? Или чепчик?

Слуга стал прибирать рабочий стол цвета «мраморная вишня», заваленный объедками, обрывками бумаги, окурками со следами помады.

– Смотри! – Он показал обрывок свежей газеты. – Везде об этом пишут. Позавчера их видели в Лукоморске, шиковали там, белый теплоход гоняли по волнам. Все уже знают, кроме тебя, Фомы Неверующего. Ты всё никак не поверишь. Ну, пойдём на диван, отдохнёшь маленько. Скоро я знатную баньку налажу, попаришься, выгонишь дурь. А потом уж будем думать, как выпутываться из этой истории… Какая, говоришь, история? А помнишь, я рассказывал про Вальтера Скотта? Он получал такие большие гонорары, на которые мог бы жить припеваючи, но он решил дальше пойти. Он стал компаньоном издательской фирмы, которая печатала его книги. Тебе это о чём-то говорит? Ты ведь тоже компаньон издательского дома. Или забыл?

– Помню. Ну и что там дальше было с этим Вальтером?

– Да вот, примерно, тоже, что теперь с тобой. В 1826 году издательская фирма обанкротилась и на бедную голову Вальтера Скотта обрушился долг – больше сотни тысяч фунтов. А он был парень гордый, щепетильный. Отказался от помощи Королевского банка и не принял нескольких десятков тысяч фунтов от безымянных благотворителей. Вальтер Скотт сам себя забил в колодки, в литературные кандалы. Он лихорадочно стал писать роман за романом, один паршивее другого. Ну и всё, сгорел лет через пять. От истощения.

Король задумался, почёсывая лохмы.

– А много там? Долгов-то.

– Мало не покажется.

Дрожащими руками достав посудину из-под стола, Мистимир прямо из горлышка вылакал остатки.

– Да пошли они все… – Он отбросил пустую бутылку. – И ты вместе с ними.

Слуга осторожно подхватил его под микитки, на диван отволок, белым пледом укрыл.