Они брели по каким-то незнакомым глухим местам. Красные сумерки сменились ночью, но путь продолжался. Затем миновала еще одна смена красных сумерек, на исходе которой Рехи понял, что упадет, если не поспит хотя бы сидя. Он направился к валуну, который хотя бы защищал от ветра. Как ни странно, Ларт повиновался и плелся рядом. Он брел вперед, уже даже не приходилось постоянно угрожать ему мечом. Связанные руки, припухшая свежая рана на шее, омертвевший взгляд — так выглядел призрак короля. И все-таки он еще оставался живым, пусть служил немым укором и одновременно олицетворением совершавшейся мести.

— Наклони голову, — вновь потребовал на привале Рехи. И Ларт повиновался, уже без возмущения, а безразлично. Он словно смирился с пленом. Возможно, догадался, что один слишком скоро пропадет.

— Хорошо, — кивнул Рехи, насытившись, и вручил пленнику пойманную ящерицу, которую тот проглотил с постыдной жадностью. Не хотелось сознавать, во что они оба превращаются, но придумать какой-то иной план не позволяла взаимная ярость.

— А, знаешь, это даже смешно… — пробормотал Ларт, устало скорчившись на песке подле Рехи. — Очень смешно. Теперь я твой пленник. Твоя еда. Еда! А я, когда поймал тебя, хотел, чтобы ты стал моим ручным зверьком. Вроде как мелкий ящер, да, маленький забавный зверек. Эльф! Ручной эльф, который спит у моих ног, принимает еду с моих рук. Моя забава. Ведь это торжество полукровок: сделать игрушкой того, кто считал себя «чистым видом».

Рехи с отвращением ткнул Ларта носком сапога в плечо, заставляя слегка откатиться от себя. А раньше-то наоборот невольно тянулся…

— Я никем себя не считал, — ответил он, прислоняясь к валуну и прикрывая глаза. Оставалось надеяться, что острый слух поможет, если Ларт надумает сбежать. Но, похоже, пленник слишком измотался.

— Мне было не важно. В свое время я хлебнул от обоих «чистых видов». Я никогда не считал себя ни человеком, ни эльфом. Мы — новый вид, целиком приспособленный для этого нового мира. Так я считал. А теперь мы истреблены, — твердил он отстраненно, таращась в пустоту черного неба.

— Ты не пленник. Ты проводник, — отчего-то отозвался Рехи. Вновь хотелось приободрить спутника, найти с ним согласие. Да, Рехи пил его кровь, но ведь он же и охотился на ящеров — почти что взаимная помощь, а вовсе не плен. Но Ларт не понимал этого, не привык. Еще не привык.

— Да… Зверек оказался ужасно своевольным, — настаивал он.

— Мне нужно к Последнему Бастиону, а потом в Разрушенную Цитадель.

Он придумал себе цель, Митрий ее подтвердил, но, по правде говоря, все еще теплилась надежда где-то за горами отыскать Лойэ.