Рехи немного успокоился, даже обрадовался, что нащупал нить разговора.

— Посмотрим, — уклончиво отозвался он. Но Ларта такой ответ не устроил, он снова вскинулся:

— К трехногим тебя, Рехи, только не в Последний Бастион. Я туда не вернусь. Меня там убьют! Они уже пытались как-то раз разрушить деревню. Говорят, мол, мы — уроды, мол, мы порождения черных линий мира. И тут ты говоришь как-то, что видишь линии. Что мне думать-то?

Пленник попытался скинуть с себя груз и устремиться дальше в неизвестность. Но Рехи отвесил ему пару тумаков, спокойно и непоколебимо отвечая:

— Вижу. И они черные и скользкие. Мерзость, короче.

При воспоминании о черных линиях всем существом овладевало ощущение гадливости, будто заставили наесться разлагающейся мертвечины с червями. Во время голода полукровки и такой пищей уже не брезговали, еще и тухлую кровь из нее приходилось пить. Примерно такая же здоровая брезгливость возникла при каждом соприкосновении с пресловутыми линиями мира. Не верилось, что везде они такие. Наверное, еще одна «шуточка» Двенадцатого.

— И мы их порождения? — спрашивал Ларт, выкручивая голову и с отчаянием смотря глаза в глаза. Рехи смутился:

— Ну… До Падения вас таких не было. Как и нас таких.

— Откуда тебе знать?

— Видел.

— Как?

— Во сне.

— Мало ли что тебе снится, — небрежно вздохнул Ларт, утыкаясь лбом в песок.

— Если и были полукровки, то они не были похожи на вас.

— И что с того? Чем мы хуже?

— Ничем, только людоеды от рождения. А, впрочем, мы тоже. Все равно мы все обречены, — вздохнул Рехи. И на него навалилась бессмысленность всей этой удалой беготни по пустошам. Сумеречный вроде бы давал какой-то выбор, но Митрий намекнул четко, что ждет Стража разрушенного мира. Может, где-то случалось иначе, в других неведомых мирах Стражи кого-то спасали, кому-то помогали и сами оставались живыми.

— Так зачем мы куда-то движемся вообще? — заразился унынием Ларт. Рехи больше толком не держал его, но пленник не сопротивлялся. Он устал от погони, устал от бега в пустоту.

— К Разрушенной Цитадели, — ответил Рехи. — Если тебе так тошно, до Бастиона я потом сам потом дойду, чтобы найти Лойэ.

Такой вариант как будто устраивал всех, ведь Цитадели Ларту не стоило бояться, там его не ждала злая судьба. Наверное. Хотя реально ли хоть кому-то пережить встречу с Двенадцатым, если и его создатель, и равный ему по силе с трудом прорывались через лес темных линий? Вряд ли. И этого руки и ноги пронзал мертвенный хлад, проникавший под корку сознания.

— Когда потом? И что будет со мной? — не унимался Ларт. — Что ты придумал, изверг? Я сразу понял, что в тебе живет жестокий палач, а способность к пыткам лишь подтвердила…