Поэтому Рехи осторожно развязал кожаный ремень, стягивавший запястья пленника, и обмотал один конец вокруг своей руки. Потом прижался спиной к спине Ларта, чтобы согревать своим слабым эльфийским теплом. А меч обнял, дабы немедленно выхватить оружие в случае опасности. Но все эти меры предосторожности служили скорее убогим ритуалом, данью своей старой злобе. Она тоже сползла старой шкурой там, среди огня.

Сердце же разрывалось от тревоги за Ларта. Впрочем, его хриплое дыхание вскоре слегка выровнялось. И на какое-то время Рехи удалось заснуть, не терзаясь от беспокойства, не созерцая призраков вокруг себя. Кажется, он никогда не спал настолько крепко. Но теперь четко знал, что Ларт никуда не сбежит, потому что от прошлого их отделил огненный разлом. Или еще не совсем? Что-то еще оставалось кошмарно нерешенным.

***

Пробудился он от слабых стенаний, которые напоминали слабый вой ветра в ущелье. Но вскоре Рехи окончательно порвал оковы сна, и понял, что это совсем рядом с ним кто-то тихо завывает раненым ящером. Кто-то… Да кому же здесь еще быть!

— Л-ларт… Ларт? — недоуменно вскинулся Рехи, надевая обратно смятую тунику. Вроде их не атаковали враги, не мучили больше ядовитые испарения, даже кашель прошел. Остался только глухой щемящий голод, но он воспринимался чем-то почти посторонним, излишним. Куда больше испугал вид забившегося в угол пещеры Ларта. Он сжимался в комок, натягивая короткий поводок.

Рехи никогда еще не видел настолько затравленного взгляда, пустого и беспомощного. Очень быстро пришло понимание — Ларт сорвался, не выдержал. Вот он прошел по грани смерти, а все равно его не отпускали, а все равно держали в плену, как тогда, у людоедов. Наверное, из-за этого он вздрагивал и всхлипывал. И это наводило ужас едва ли не больший, чем гейзеры и вулканы. Ведь пленил его Рехи. Он же спас, он же пленил, он же спас вновь, и вновь не отпустил. Точно по кругу безумия.

— Ла-а-арт… Ларт… Ларт, зачем? Почему? Что ты?..

Но никто не отвечал. Лишь короткие горькие стоны оглашали пещеру. Ларт стенал, как Ветер перед казнью. Он слишком долго падал с высокой-высокой горы непомерного самомнения и властолюбия, но вот достиг самого дна, больно ударяясь, рассыпаясь на несчетное множество осколков. И чудесное возвращение к жизни не собрало их. Даже наоборот — как будто сделало только хуже.

— Я такой же… Такой же, как ты… Просто ветер на пыльной дороге, просто ветер. Время… Ветер… — пробормотал Ларт. Он дрожал, все сильнее и сильнее. Рехи почувствовал это, еще когда они спали спина к спине лежа на голой земле, Рехи пытался согреть, вернуть к жизни. И словно лишь больше ранил, потому что теперь Ларт сотрясался от беззвучных рыданий: