Рехи парил рядом, не находя слов, чтобы утешить. В тот миг он ненавидел и Двенадцатого, и Митрия, и Сумеречного Эльфа. Где они были в такие мгновения? Почему допускали подобные страдания? Почему разрешали мучить безвинных? Мирра не заслужила смерти, тем более такой. Никто не заслужил.

Где-то шел бой, но это не имело значения. Жрец стоял на коленях, бессильно целуя тиару. Он опоздал, на несколько минут — и на целую вечность. Ох, как страшно он опоздал! Лучше бы умер, лучше бы задохнулся в башне, никогда не вкушая великой мощи. Для чего она теперь, когда некого защищать?

— Вставай, Страж. Защищай мир! — тут же не к месту напутствовал Двенадцатый. Он прорвался сквозь пение и крики белых линий, которые лопались и постепенно темнели. Рехи узрел, где начиналось Падение, но все еще не узнал ответов.

— Защищать? Кого? Зачем? — взвился жрец, яростно сдавливая линии. Послышался стон боли, вскрикнул сам Двенадцатый, бессильно прохрипев сквозь кашель:

— Не смей! Не делай так!

Но жрец его не слушал, крича в пустоту:

— За что, Отец, за что?

— Я найду того, кто достоин этой силы. Ты не Страж Мира, раз не умеешь заботиться обо всех! — страшно прогремел Двенадцатый. И по линиям прошла волна, которая опрокинула Рехи, но не взбешенного жреца. Он устоял и отразил ее, послав обратно. Двенадцатый вновь вскрикнул, а по стене замка прошла трещина, и вскоре на месте камней образовалась обугленная дыра.

— Обо всех? Я хотел защитить город! — взвивался гневом обманутый жрец, трепетно прижимая к груди тиару.

— Ты выбрал сторону, не думая о том, кто прав, кто виноват. Ты не пытался достичь мира! — убеждал его Двенадцатый.

— Я не хотел этой войны!

— Но ты выбрал в ней сторону и даже не пытался помирить враждующие лагеря.

Лиловый жрец безумно рассмеялся:

— Я выбрал сторону, да! Потому что я родился и вырос на этой «стороне».

— Именно поэтому Страж Мира отказывается от семьи и всех, кем дорожит. Нельзя выбирать сторону, а они заставляют! Но ты должен служить всему миру!

«Да я бы сам тебя прихлопнул за такие слова!» — подумал Рехи, кое-как вставая и цепляясь за дверной косяк, чтобы не улететь невесомым облаком. Волнение линий создавало ветер, как в самый сильный шторм. Вокруг предметы и стены поднимались в воздух, лопались еще уцелевшие стекла. И за ними на остриях высоких башен закручивались снопами искр появившиеся из неоткуда молнии.

— Как служить всему миру?! Как, ответь мне? Забывая о тех, кто дорог? — рычал лиловый жрец. — Не выбирая сторону? Никого не любя? Они бы все равно не помирились! Не прав был брат моего короля. Я выбрал сторону тех, на ком не лежало вины алчности и предательства. Это ли неверно? Я не знал, как прекратить войну. Почему ты не подсказал мне верный путь? Зачем теперь так страшно наказал? Я Страж Мира! А кто ты, Двенадцатый?! Отец нашего мира, кто ты на самом деле? Если я не Страж, то и ты не бог!