— Мирра! Мирра! Где ты?! Мирра!

Линии дали неиссякаемую мощь, но не поделились знаниями. Поэтому жрец скитался, как в бреду, по замку, разделываясь со всеми, кто вставал на пути. Рехи не был уверен, что под разящие плети линий не попали сдавшиеся остатки армии мертвого короля.

— Мирра… Мирра… — хрипел жрец, но голос его обращался в утробный рык.

— Тут его убили! Туда она побежала! — указывал направление Рехи, но не слышал своего голоса. Он призрак, лишний призрак разрушенных времен.

— Мирра! — Для лилового жреца единственным звуком мироздания остался звон ее имени.

После мучительных скитаний по горящему замку, он все-таки вышел к акведуку. Туда, где был убит король, труп которого лежал у стены, безмолвный и обмякший. Наемники уже стащили перстни, мантию и сапоги, оставив лишь изможденного человека в засаленном исподнем.

«Долго же мы скитались, раз наемники все успели! — подумал Рехи. — И что еще они успели? Догадываюсь, что еще… Лиловый, торопись!»

— Король… Мой король! — обескуражено воскликнул лиловый жрец, остановившись на мгновение. — Все кончено…

«Нет! Не все! Еще есть Мирра! Ты ее ищешь или нет?!» — озлобленно вскричал незримый Рехи. От его возмущения поднялся ветер. Внезапно одна из тяжелых дубовых дверей отворилась… И все слова закончились, когда лиловый жрец вошел в сумрачную комнату, некогда бывшую чьими-то богатыми покоями. Ныне в них все объял хаос уничтожения и грабежа.

— Мирра, — выдохнул лиловый жрец. Рехи лишь отвел взгляд. Он считал, что после разгрома деревни людоедов уже не увидит ничего более омерзительного. Ошибался.

Принцесса лежала навзничь посреди тлеющего ковра. Лиловый жрец узрел ее растерзанное тело, которым еще продолжали гнусно пользоваться двое наемников. Разодранные белые одежды принцессы покрылись алой кровью, стекавшей из распоротой шеи. На лице застыла гримаса ужаса.

— Это еще кто?.. — прохрюкал один из врагов.

— Что за… — отозвался второй.

Но больше они ничего не успели сказать, потому что кровавые линии объяли их и скрутили, превращая в облако пара.

— Легко отделались! Я бы их в клетку посадил и скармливал Саату по частям! — с омерзением пробормотал Рехи, но вновь его никто не услышал.

Для лилового жреца в тот миг все перестало существовать. Его мир разрушился до основания. Рехи объяло чужое отчаяние.

Жрец глядел на пустую комнату: вместе с телами врагов растворилась и оболочка Мирры. Осталась лишь обугленная тиара и два сморщенных от жара золотых кольца. Лиловый упал на колени, бережно поднимая их, и горько застонал. Слезы не хлынули из остекленевших глаз, ведь плачут те, кто еще на что-то надеется. Плачут живые, а он умер вместе с Миррой. Лиловый жрец навеки растворился, остался страж почерневших линий.