Чаша Бастиона распростерлась замкнутым бесконечным кругом, который лишь с высоты хребта казался маленьким блюдцем, а на деле оказался обширным щитом, засыпанным пеплом.

Рехи забрал их Бастиона достаточно тряпья, чтобы замотать себе и Инде лица, подобрал несколько кинжалов и нацедил крови из остывающих трупов. Но хватило лишь на короткое время. Потом их путь отмечал невыносимый тягучий голод, пронзающий внутренним хладом.

Инде согревала спину, Рехи неизменно нес ее, когда девочка уставала. От нее исходил теплый человечий запах, но не проскочило даже мысли о том, чтобы вкусить ее кровь. Для нее Рехи охотился на мелких ящеров. Из-за нее питался сам их же кровью, холодной, не подпитывающей по-настоящему силы. Слюна во рту сделалась вязкой, в ногах и руках поселился неизменный холод. Он замерзал, как чудак из деревни, отказавшийся однажды пить кровь людей. Наверное, наслушался рассказов адмирала, проникся ими и осознал весь ужас и всю неправильность такого способа утоления голода. Как Рехи ныне. Зато несчастный чудак еще не догадывался, что обрек себя на медленное замерзание. Рехи же все знал, сознательно выбрал. Он надеялся добраться до поселения Лойэ и утолить голод кровью животных. Успеть бы, ведь там его ждали. Наверняка ждали. А если нет — значит, и не суждено дойти.

В долгие дни переходов и коротких стоянок Рехи больше занимала Инде, нежели собственные иссякающие силы. Хотя с каждым тускло-красным рассветом все тяжелее открывались глаза, все неохотнее дрожащие ободранные ноги поднимали для нового перехода.

— Ночью никто не появлялся, — честно отчитывалась отважная Инде. — Все было спокойно!

— Инде, ты несла караул? — удивлялся Рехи. Он-то предполагал, что сил маленькой девочки не хватит. Но Инде бдительно прислушивалась и присматривалась к пляске ночных теней, когда наставали ее часы бодрствования.

— Да.

— Ну, вот и умница. Теперь тебе надо поспать.

Рехи взваливал спутницу на плечи. Инде проваливалась в тяжелое забытье на несколько часов. Ночью они менялись, будя друг друга, чтобы не попасться ящерам или врагам. Остатки культа могли скрываться где-то в горах. Но на счастье никто не появлялся. Возможно, они окончательно прозрели и искали другой путь, не связанный с сумасшедшим поклонением фальшивым идолам и местью за их падение.

— Рехи, я есть хочу, — вздыхала Инде, когда они не находили даже крошечных ящериц. Тяжелее всего ей приходилось, когда не доставало воды. Рехи научился собирать выпадавшую на камнях росу, хотя ее хватало на слишком короткое время. Но и эти капли превращались в драгоценный подарок. Инде искренне радовалась, даже хлопала в ладоши, приговаривая: