— Инде, где ты? — испугался Рехи, когда не ощутил за спиной привычной тяжести. Глаза залепил песок, смешанный с пеленой слез. Рваная тряпка на голове только мешала, Рехи сорвал ее, тут же задохнулся от кашля, падая на четвереньки, но продолжал истошно звать:

— Инде!

— Рехи! — донесся откуда-то тонкий голосок. — Рехи, я здесь!

— Где?! Инде, не молчи!

— Здесь!

Ветер уносил слова, путал направления, в его порывах слышались неверные стенания. Ураган насмехался, заставляя кружить на месте. Минуты промедления отламывали драгоценное время жизни Инде. Рехи принюхался, запах крови всегда выводил его к людям. Как и теперь, но не во имя голода. На этот раз все было иначе. Голод вообще не играл никакой роли. Рехи прислушался к своим инстинктам, но обоняние притуплял пепел, а слух путал ветер.

Рехи кинулся на удачу вперед и вскоре нашел не Инде, а незаметный холмик. Так же когда-то и его погребал ураган, два раза хоронила его пустыня. Рехи подбежал к неверной могилке, спешно разгребая ее руками, стесывая обломанные ногти. В нос и рот набивался песок: он скрипел на зубах, сыпался с ресниц — Рехи не замечал. Сердце его бешено выпрыгивало из груди и успокоилось лишь в тот миг, когда он ощутил под пальцами тепло кожи. Он тащил Инде за шкирку, чтобы освободить из песчаной ловушки. Он хватался за лоскуты ее истлевающего рубища, а они с треском отрывались, не позволяя ухватиться.

— Инде! Давай же! — Рехи с силой дернул девочку за подмышки, и они покатились по песку. Инде громко вдохнула и закашлялась, приходя в себя.

— Инде, сюда, сюда, здесь можно укрыться. Не пещера, но хоть что-то, — просипел Рехи, выплевывая песок. Теперь он крепко сжимал запястье спутницы, чтобы не потерять ее вновь в кромешном водовороте непогоды. Из-за горизонта разносился страшный рокот, даже сквозь сизый хаос прорывались алые всполохи. Кажется, все же извергался Вой Пламени. Прервался его обманчивый сон, сгинул в его страшном пении разрушенный Бастион. Так даже лучше, исчез город великой боли, тьма поглотила его.

— Камень, камень в небе… — бормотал отрешенно Рехи, когда они с Инде спрятались под ненадежной сенью черной скалы.

Гигантский камень и правда упирался в туманное небо мрачным обелиском, его испещряли затейливые узоры, которые изображали какой-то ритуал. Рехи понял, что буря стихает, когда сумел разглядеть их. Но силы окончательно покинули его. Как-то разом выплеснулись, потраченные на разгребание песка. И все — остался только черный камень с неизведанными письменами, рассказом манящего прошлого из времен живого мира. Они тянули, вставали хороводом призраков, пели чудные баллады, восхваляли героев и богов. Тогда все выглядело красивым и понятным. Тогда… Песня смертного хлада звала в далекие времена. Ноги больше не слушались, совсем окоченев.