— Рехи, не засыпай! — приказывал, почти кричал, Ларт. — Когда я увидел взрыв в Бастионе, то решил, что ты погиб. И знаешь… Так пусто стало на душе. Я пошел к Разрушенной Цитадели. Там ведь проще всего смерть найти.

— Но сейчас мы не можем туда отправляться, — растягивая слова, отзывался нехотя Рехи. Слова превращались в тягучую муку.

— Почему?

— Ей надо найти новый дом. Я обещал ее бабке.

— Вот! Правильно! Нельзя сейчас просто так «лететь» к Лойэ. Им ты тоже нужен живым!

Рехи благодарно улыбнулся, снова проваливаясь в небытие. Он подался вперед и уткнулся в плечо Ларта. Тепло… Как же невероятно тепло. Но уже поздно, слишком поздно для отказавшегося от крови пустынного эльфа. Вся кровь после плена в Бастионе отдавала вкусом тлена, ведь Саат приносил ядовитый нектар из прошедших «посвящение», пронизанный черными линиями. Они выедали сердце, они умаляли силу. Теперь Рехи понял, что порой голод спасителен. Но не теперь, не после стольких дней пути. Он потянулся к Ларту и лишь плотнее закрыл глаза.

— Мне надо просто чуть-чуть отдохнуть… Да, чуть-чуть.

Но друг не позволил, он встряхнул так, что Рехи прикусил себе язык. Боль отрезвила, разлившись острыми гранями по истощенному замерзшему телу.

— Рехи, Рехи, пей! Быстро пей мою кровь! — приказал Ларт. Он наконец догадался, в чем причина бессилия товарища. — Проклятье, я понял, что с тобой!

— Нет, Ларт, нет… Не стану. Я… да, я замерзаю. Как тот чудак в нашей деревне. — Рехи плохо ворочал распухавшим языком и говорил, почти не понимая смысла, забывая о том, где находится. — Помнишь, я как-то тебе рассказывал о нем. Он ел ящеров… И я тоже сейчас. Так лучше! Я как будто прозрел! То-то и он улыбался.

— Пей, умоляю! — прошептал Ларт, притягивая к себе и заставляя ткнуться носом в обнаженную шею. Рехи свел с ума терпкий запах крови, но голод перекрывала невероятная боль от внезапно нахлынувшего чувства вины:

— Ларт, Ларт… Я снова бросил тебя! Как тогда, в пещере! И возле Бастиона! Я… Я не нашел тебя! Как Лойэ под песком. Так и тебя под трупами. Ларт, почему я всегда убегаю? Не надо! Не надо, я не заслужил…

На глаза наворачивались крупные слезы раскаяния. Рехи вздрагивал и не надеялся на прощение. Все изменялось под сенью черного камня, все искажалось под узорами несущих дары. Дары или жертвы? Жертва тоже дар.

— Ящер хромой тебя побери! Прекрати! Пей, говорю! — прорычал Ларт.

— Я только всех бросаю! Простишь ли ты меня?

— Я тебя и не винил. Мы победили! Дурень, ты к Лойэ с сыном должен дойти.

— Лойэ… Натт…

Узоры сменились, теперь Рехи видел женщину с ребенком на руках, которым несли дары. И он приходил к ним, чтобы стать рядом.