— Так пойдем!

И они пошли. Больше не существовало пустыни, отступали ее жадные объятья. Ларт умело выбирал безопасные тропы, Рехи же охотился для него и Инде с прежней ловкостью. Он вернулся в те времена, когда два странника шли через горы, ведомый одной лишь надеждой. Но теперь оба несли ответственность за Инде, и ничуть этим не тяготились.

— Мы идем домой! — радостно напевала она, хотя еще недавно лила горькие слезы от потери единственного близкого человека в Бастионе. Голод истерзал ее и подточил так же, как и Рехи. Но Ларт вытащил обоих, вернул к жизни, как однажды Рехи вернул к жизни его. Что еще оставалось в пустыне среди сотни опасностей? Только упрямо выцарапывать друг друга из жадных лап смерти.

— Когда звезда красных сумерек сравняется с пиком вон той горы, покажутся руины старого города. Не знаю, кто там и когда правил, — говорил Ларт на седьмой день совместного пути. — Но, думаю, поселение именно там.

— Почему думаешь? — сомневался Рехи.

— Там есть вода. Возле воды, возможно, что-то растет. Еще долина хорошо закрыта скалами от ураганов. Старые правители тоже не глупы были, строили крепость там, куда сложнее добраться, — объяснил Ларт.

Он всегда проливал свет на непонятные вещи, и Рехи внимал ему куда охотнее, чем говорящим загадками бессмертным. После обретения друга он больше почти не думал о них, не желал вспоминать. Все стремления и мысли свились единой стрелой, летящей в сторону нового дома. Рехи верил, что наконец-то обретет свою мечту. Если рядом оставались те, кем он дорожил, значит, мир был уже спасен. Его маленький мир.

Неизбежное сражение с Двенадцатым забывалось, терялось в зыбком будущем. Лучше бы и вовсе осталось на долю Митрия да Сумеречного. Их младший собрат по несчастью слишком устал, чтобы решать судьбы Вселенной

Рехи день ото дня все слаще предвкушал встречу, и душа его пела. Он представлял, как наконец-то поцелует Лойэ и возьмет на руки Натта. Как научит малыша словам «папа», «отец» — заветным словам, которые он в детстве не вкусил, не понял, не прочувствовал. Слишком много важных слов прошли мимо него. Слишком много унижений и тычков он вытерпел. И, возможно, оттого поддался предательскому желанию прославиться, оттого потерял целый год. Так или иначе, Бастион остался в прошлом.

Долгий путь помогал сбросить оковы плена, вытравить из себя бессилие пленника. Рехи превращался обратно в непоколебимого странника пустоши.

— Ларт! Ларт! Это они? Это развалины города? — закричала Инде однажды на рассвете. Она по-прежнему несла караулы наравне с остальными, пусть теперь время бодрствования сократилось. Но Инде оказалась такой же упрямой и стойкой, как Рехи. Чем больше удавалось ее узнать, тем больше она восхищала здоровым упрямством и уверенностью. Ни разу не засомневалась в реальности их цели. Для Рехи в Инде воплотилась сама надежда. Он подскочил, разбуженный звонким голосом, и пригляделся: над горизонтом, расчерченным незнакомым горным хребтом, плыла лиловая рассветная дымка. И сквозь нее постепенно проступали контуры рукотворных сооружений, а над ними вился сизый дым далеких костров.