По щекам текли слезы. Я вдруг опять почувствовала себя тряпкой под тряпкой. Злость выкипела, я – тоже.

Я взяла Тору на руки. Невдалеке земля раскололась на две части. Приоткрыла рот, не иначе. Великан голоден.

Доковыляв до пропасти, я замерла. Дул ветер. За ветками высохшего дуба колыхался мостик – потрепанный и хрупкий. По нему гуляли жители поселка, но я не сомневалась, что рано или поздно он не выдержит. Какой-нибудь сутулый парнишка полетит в гости к волкам – внизу находилось их логово.

Прощай, подруга. Надеюсь, тебя будут жрать медленно.

Тора исчезла во тьме пропасти. А потом я увидела с другой стороны обрыва Лиду. И она мне кивнула.

* * *

Дома пахло шоколадом. Мы с Пашей частенько пили по ночам какао с молоком. Сегодня он пил один.

Меня трясло. К коленям прилипла грязь, в волосах запутались листья. Я долго пялилась на Пашу. Он сидел в кухне, а я любовалась им. Какой же мой братец красивый. Какой же он молодец.

Он – не я. Он не крыса.

Увидев меня, Паша подскочил и вцепился в мои плечи. Его взгляд скользнул по царапинам. Я едва сдержала всхлип и повисла у него на шее.

Паша уткнулся носом в мою макушку.

– Я искал тебя всю ночь. Люди паникуют. Боятся. Очередной пожар… Ди. – Он отстранился. – Ты спасла Аню?

– Аню?

– Я не выдам тебя, не волнуйся. Мы же семья.

– Откуда ты…

Конечно, наш уже мертвый дом. Он рассказал ему. Вот о чем они побеседовали.

– Я не верил. Сначала думал, что ты так глупо пошутила и специально включила мне кассету с этим. Потом – что у больного дома разыгралась фантазия. Но оказалось, что у него была просто хорошая интуиция. – Паша прижал кулак к губам. – Я помню все до мельчайших подробностей. Каждую ночь мне снился лес и каждое утро я убеждал себя, что ничего не произойдет! Ди, сестренка, зачем? Зачем?