Через две минуты из-за дивана показалась пара ладоней, ухватившихся за спинку, а потом между ладонями — лицо Фрэнка Джуэтта, бледное и безумное (очки без оправы, как у мистера Уэзерби, криво сидели на пуговице его носа, одно стекло треснуло). Спинка дивана оставила красную вмятину на правой щеке. Несколько клубочков пыли застряли в его редеющих волосах.

Очень медленно, как распухший труп поднимается со дна реки к поверхности, на физиономию Фрэнка выплыла усмешка. На сей раз он упустил своего старого «друга» Джорджа Т. Нелсона, но Джордж не собирается уезжать из города. Это стало совершенно очевидно из его разговора по телефону. Фрэнк отыщет его до конца дня. Как можно упустить его в городишке размером с Касл-Рок?

32

Шон Раск стоял у двери своего дома, ведущей в кухню, и с беспокойством поглядывгш на гараж. Пять минут назад его старший брат зашел туда — Шон выглядывал из окна своей спальни и случайно увидел его. Брайан сжимал что-то в руке. На таком расстоянии Шон не мог разглядеть, что именно, но ему не нужно было видеть. Он знал. Это был новый бейсбольный вкладыш — тот, с которым Брайан так часто уползал к себе наверх, чтобы там разглядывать его. Брайан и не подозревал, что Шон знает о вкладыше, но Шон знал. Он даже знал, кто на нем изображен, поскольку сегодня вернулся из школы намного раньше Брайана и пробрался к нему в комнату, чтобы взглянуть на вкладыш. Он понятия не имел, почему брат так трясется над ним: это был старый, грязный, порванный и выцветший вкладыш с игроком, о котором Шон никогда не слыхивал: вратарь «Доджеров» из Лос-Анджелеса по имени Сэмми Коберг — одна победа и три поражения за всю спортивную жизнь. Парень так и не удержался хотя бы год в высшей лиге. Почему же Брайан так трясся над этим дешевеньким вкладышем?

Шон не знал. Он знал наверняка лишь две вещи: то, как Брайан трясся над ним, и то, как брат вел себя всю последнюю неделю, внушало страх. Совсем как в тех объявлениях по телику насчет ребят, пристрастившихся к наркотикам. Но ведь Брайан не стал бы принимать наркотики... правда?

Что-то в лице Брайана, когда тот направился в гараж, так напугало Шона, что он пошел рассказать об этом матери. Он точно не знал, что ей сказать, но, как оказалось, это не имело никакого значения, поскольку ему не удалось вымолвить ни слова. Она кружилась по спальне в купальном халате и тех идиотских темных очках из нового магазина.

— Мам, Бра... — начал он, и это было все, что он успел произнести.

— Уходи отсюда, Шон. Мамочка сейчас занята.

— Но, мам...

— Уходи, я сказала.