Она отпустила ручку дверцы и сунула свои руки в салон. Отблески пожара упали на них. Вся кожа была темно-красного, кровавого цвета. От кистей и до плеч руки так сильно распухли, что локти превратились в пухлые ямочки.

— Внутри моего амулета был паук, — тихо сказала она. — Полз паучок по трубе на карниз — дождик пошел и смыл его вниз. Просто маленький паучок. Но он рос. Он жрал мою боль и рос. Смотри, что он сделал, прежде чем я убила его и взяла свою боль назад. Алан, я так хотела, чтобы эта боль прошла. Я ужасно хотела этого, но мне не нужно было, чтобы она прошла. Я могу любить тебя, могу любить жизнь и могу выносить эту боль. Я думаю, что боль даже может делать все остальное лучше, как хорошая оправа делает лучше бриллиант.

— Полли...

— Конечно, он отравил меня, — задумчиво продолжала она, — и, наверно, если что-то не сделать, этот яд может меня убить. Но почему бы и нет? Это честно. Круто, но честно. Когда я покупала безделушку, я купила отраву. Он продал много безделушек в своем поганом маленьком магазинчике за прошедшую неделю. Этот ублюдок работает быстро, надо отдать ему должное. Полз паучок по трубе на карниз — вот что было в моей. А в твоей что? Анни и Тодд, верно? Верно?

— Полли, Эйс Меррилл убил мою жену! Он убил Тодда! Он...

— Нет! — закричала она и обхватила его лицо дергающимися от жуткой боли руками. — Послушай меня! Пойми меня сейчас! Алан, это ведь не просто о жизни твоей идет речь, неужели ты не понимаешь? Он заставляет тебя выкупать обратно твои же недуги и заставляет платить дважды! Неужели ты еще не понял? Неужели до тебя так и не дошло?

Он уставился на нее, открыв рот, а потом... медленно закрыл его. Неожиданно на лице у него появилось недоумение.

— Постой, — сказал он, — что-то было не так. Что-то было не так на той пленке, которую он оставил мне. Я не могу точно...

— Можешь, Алан! Что бы этот ублюдок ни продал тебе, оно было неправильным! Как имя на письме, которое он оставил для меня.

В первый раз он по-настоящему услышал ее.

— Каком письме?

— Сейчас это не важно — если у нас будет потом, я расскажу тебе. Все дело в том, что он небрежничает. Я думаю, он всегда небрежничает. Его так распирает от гордости... Странно, как это его до сих пор не разорвало. Алан, пожалуйста, постарайся понять: Анни мерва, Тодд — мертв, и если ты поедешь сейчас ловить Эйса Меррилла, когда весь город сгорает дотла у тебя на глазах...

Из-за плеча Полли вынырнула рука, обвилась вокруг ее шеи и резко дернула ее голову назад. Неожиданно за ней возник Эйс Меррилл — в другой руке он держал пистолет, направленный ей в грудь, и ухмылялся из-за ее плеча Алану.