На стылом полу меня мгновенно стало знобить, я продрог и быстро вернулся в постель, еще не успевшую остыть.

Дрожащий от ночного холода, я укрылся одеялом… и тут, увидел его, черного, точно сгусток кромешного мрака, идущего от окна, – у которого я только что стоял сам – неторопливо шествующего через спальню, мимо изножья моей кровати. Я слышал сухой шелест его длинных одежд, и ужас тотчас парализовал меня. Через несколько мгновений, которые показались мне вечностью, черный призрак исчез в темноте дальнего угла.

Он неотлучно пребывал со мной с тех пор повсюду. Незримый потусторонний преследователь. Где бы я ни был, ощущение его постоянного присутствия не оставляло меня. Время от времени я улавливал слабый звук, где-то на грани слуха, легкое невнятное шелестение – будто легкий ветер колеблет подолы штор или… длинных шелковых одежд. Внутренности мои словно обжигал холод, а на уме – одна назойливая невыносимая мысль, от которой сердце мое то сжималось и замирало, то вдруг срывалось на бешеный ритм.

Ведь я не верю… по крайней мере, прежде не верил в неправдоподобные слухи о пресловутой пьесе «Король в Желтом».

Преувеличенный интерес к странным историям и воспаленное воображение некоторых неуравновешенных индивидов уже наплодили огромное множество нелепых баек. И все же, согласно тем же слухам, которые давным-давно успешно сплелись в устрашающий городской миф, – без сомнений, известный немногим, но от того не утративший своей жуткой мистической ауры, способной возбуждать губительное любопытство в особо восприимчивых умах – конец для всех, кто прочел пьесу, был неизменно ужасен.

И я бы охотней поверил в невероятную мрачную легенду, чем в собственное умопомешательство. Вместе с тем я упорно отказывался связывать «Короля в Желтом» с появлением призрака и всячески гнал от себя эту гнетущую мысль.

Собравшись с духом, я перестал метаться по комнате и остановился перед восседающим посреди нее господином К. Не успел я разомкнуть губы, как вдруг он резко подался вперед и, протянув свою жилистую руку, вцепился в мою трость, чтобы в следующую же секунду выхватить ее у меня самым грубым и неучтивым образом. От неожиданности я издал непроизвольный стон и в тот же миг впал в нелепое оцепенение.

Между тем господин К. поиграл моей ротанговой тростью, подбрасывая ее в воздух с ловкостью трюкача, потер ее набалдашником о густую шевелюру своих закрученных волос, затем оперся на нее руками и, глядя мне в глаза, ломким голосом произнес:

– Проблема ваша, уважаемый, вполне разрешима. Кто-то из родных или коллег по работе сильно недолюбливал вас, завидовал вашему успеху…