Вскоре вернулся отец, и дети принялись наперебой рассказывать ему о странствующем торговце. Их восторги еще не улеглись, ведь у них до сих пор не было такого волнующего приключения.

– Ты его видел в лесу? – спросили они у отца.

– Никого я не видел, – нахмурился он. – Вы небось его выдумали.

– Нет, мы не выдумали! Смотри!

Не обращая внимания на предостерегающие взгляды матери, они показали ему браслет и перочинный ножик и заставили Люсиндру принести бусы, которые она уже спрятала подальше. Увидев бусы, Михаил разъярился еще пуще и отругал жену за ненужные траты.

– Мы и так еле сводим концы с концами, – сказал он, – а ты покупаешь всякую ерунду у какого-то ушлого проходимца. Убери их подальше, и чтобы я их больше не видел!

Петр с Ольгой расплакались, а их мать растерянно выронила бусы на пол и не наклонилась, чтобы их поднять.

– Если я его встречу, я даже не знаю, что с ним сделаю! – продолжал бушевать Михаил.

И домочадцы не стали рассказывать, что было дальше, и больше ни разу не упоминали торговца ни в одном разговоре.

Зима выдалась на редкость суровая, морозы ударили рано, но люди все равно покупали дрова не так бойко, как прежде, и Михаил ходил мрачнее тучи и с каждым днем хмурился все сильнее. Бывало, вернувшись под вечер из леса, он не произносил ни слова, сидел в сторонке, особняком, думал тяжкие думы или молча вставал и опять уходил, неизвестно куда и зачем, и возвращался лишь далеко за полночь. Домочадцы не знали, как ему угодить. Если сидели тихо, как мыши, он ругался, что все молчат, словно на похоронах, если пытались заговорить, он кричал, чтобы они заткнулись. Детям было не так тяжело, как матери: осенью Петр и Ольга пошли в деревенскую школу, и у них появились товарищи. Ходить было далековато, но им нравилось в школе. Стоило выйти из дома, и они ощущали себя свободными, и им было боязно возвращаться домой, где мать сидела поникшая и безучастная ко всему, а отец, если был дома, даже не поднимал головы, когда они заходили в комнату. После уроков они частенько задерживались в деревне и болтали с друзьями, но никогда не рассказывали о том, что творилось у них дома, потому что мать просила никому ничего не говорить.

Однажды вечером они как-то совсем допоздна задержались в деревне и, замерзшие и голодные, поспешили домой, предвкушая горячий ужин, который мать готовила им каждый вечер. Несмотря ни на что, им хотелось домой, и они напряженно вглядывались в темноту в ожидании того волшебного мгновения, когда из плотного сумрака проступит свет, льющийся из окон их избушки. Но в окнах не было света, и, когда дети вошли, дом оказался пустым. Их никто не встретил. Они звали родителей, но никто не откликнулся. Не на шутку перепугавшись, дети вышли во двор. На улице было светлее, чем в доме, потому что на небе сияла полная луна.