На распутье[92]

На распутье[92]

Жили-были мальчик и девочка, Петр и Ольга, брат и сестра. Жили они на опушке огромного леса. Ольге было девять лет, Петру – семь. Их отец, дровосек, был очень беден. Их маму звали Люсиндра. Она приехала из какой-то другой страны: они с отцом познакомились во время войны. Она была настоящей красавицей, с длинными золотыми волосами. Немного мечтательная и рассеянная, она иногда заговаривала с детьми на своем родном языке, которого они не знали, но она была доброй, любила их, и они тоже ее любили.

Но Михаил, их отец, был человеком суровым и строгим, и дети немного его побаивались. Даже Люсиндра боялась мужа, потому что он страшно бранился, когда сердился, и не раз говорил, что теперь жалеет, что взял ее в жены. В такие минуты она тоже жалела, что вышла за него замуж, но не решалась сказать это вслух. К тому же он был силен и пригож и мог быть любящим, добрым и нежным, когда не впадал в ярость.

Отец строго-настрого запрещал детям заходить далеко в лес: как увидите, что свет с опушки уже не пробивается сквозь деревья, – ни шагу дальше. Лес был настолько густым, а немногочисленные тропинки – настолько узкими и неприметными, что даже бывалые лесорубы иной раз сбивались с пути, заплутав в чаще, где стволы деревьев стояли почти вплотную друг к другу. И в глубине леса водились опасные звери: волки, медведи и дикие кабаны. У Михаила был шрам, оставшийся после схватки с медведем, – глубокая борозда, затянувшаяся сморщенной сизой кожей, от плеча до локтя. Объясняя детям, почему нельзя заходить далеко в лес, он показывал им этот шрам. Ольга испуганно отводила глаза, а Петр говорил, что ему хочется точно такой же.

Михаил даже Люсиндре запрещал ходить в лес одной, хотя иногда приглашал ее поехать с ним, когда брал лошадку с тележкой. Они уезжали на целый день и обедали прямо в лесу, и Люсиндра всегда с нетерпением ждала этих прогулок. Но обычно он ходил в чащу пешком, потому что дорога, ведущая от опушки, очень скоро кончалась, разветвившись на несколько узких тропинок, терявшихся в сумраке среди деревьев. Так что Люсиндра знала о лесе не больше, чем дети. Но ей, как и детям, хотелось знать больше, потому что их крошечный домик стоял на отшибе и до ближайшей деревни было так далеко, что, случалось, они месяцами не видели ни единой живой души.

Но как-то раз, когда Михаила не было дома – он целыми днями работал в лесу, – к домику подошел незнакомец. Молодой, бойкий, гибкий и стройный, с такими же светлыми волосами и голубыми глазами, как у Люсиндры, что и неудивительно: ведь он был ее земляком и знал некоторых людей, которых знала она. Он был коробейником, странствующим торговцем, продавал вразнос бусы и брошки, браслеты и атласные ленты. Эти глупые безделушки не заинтересовали Петра, но в коробе у торговца нашлись и ножницы, и перочинные ножи, и много чего еще.