Но она печально улыбнулась и сказала:

– Я не могу никуда идти. Я поранила ногу и не могу на нее наступать. Смотрите, как она распухла. Мне даже пришлось снять ботинок. – Нога и вправду распухла, и вся ступня была в крови. – Идите домой, мои милые. А меня бросьте здесь.

– Мы тебя не бросим! – в один голос воскликнули дети.

– Смотрите, там кто-то идет, – сказал Петр. – Они нам помогут.

Он побежал к этим людям с криками:

– Помогите! Пожалуйста, помогите!

Но они не откликнулись. Они как будто его и не слышали. Каждый нашел указатель, который искал, и каждый пошел своею дорогой, смеясь и приплясывая на ходу.

– Они нас не видят, – поняла Люсиндра, – потому что идут в страну, куда стремятся всем сердцем, а нас там нет.

Теперь Ольге с Петром стало холодно и очень страшно, гораздо страшнее, чем при встрече с медведем.

– Может быть, ты обопрешься на нас и пойдешь? – спросил Петр.

Люсиндра покачала головой.

– Как мы найдем дорогу? – сказала она. – Луна не приведет нас обратно.

Они легли в снег рядом с матерью и прижались к ней с двух сторон. От холода их клонило в сон, но они знали, что спать нельзя. Борясь со сном из последних сил, они услышали на дороге чьи-то шаги. Они знали, что звать бесполезно. Тот, кто пришел к перекрестку, все равно их не услышит и не увидит. Но Ольга все-таки встрепенулась и поднялась на ноги.

– Я попробую еще раз.

Сначала она увидела на дороге тень, длинную, как колокольня, а следом за тенью показался и сам человек, который шел очень быстро, почти бежал.

– Папа! Папа!

Ольга бросилась ему навстречу. Но его глаза были пусты и темны, словно два черных зеркала, отражавших серебряный лунный свет. Испугавшись, что он тоже их не увидит и не узнает, девочка схватила его за руку. Он остановился так резко, что чуть не упал.

– Где ваша мать? – спросил он.

– Здесь! Она здесь!

Она потянула его к ямке в снегу, но он отшатнулся и сказал, не глядя на жену: