Так что Пейшенс теперь играла в теннис с кем придется (и таких находилось немало), пока Гектор пропадал на корте для сквоша.

Он был не слишком хорошим игроком, ведь сквош – игра довольно утомительная, особенно для человека в возрасте, и часто возвращался в раздевалку весь в поту. Когда противники помоложе, видя, как он раздражался, задевая ракеткой по стене в попытке послать мяч за линию, говорили: «Не переживай, Гектор. У тебя еще будет удачный день», – для него это было болезненным напоминанием о возрасте, и иногда он в сердцах швырял ракетку на пол, словно это она виновата.

Душ после игры его успокаивал, но не мог смыть весь пот с его редеющих волос. А Пейшенс тем временем сидела за чаем с друзьями в теннисном клубе, утирая со лба легкую, почти незаметную испарину.

Однажды она сказала Гектору:

– А не сыграть ли нам в теннис? Мы с тобой давно не играли. Без особых усилий. Ты ведь всегда мог побить меня одной левой. Я совсем растеряла форму и уже не могу тягаться с этими милыми девочками из «Форест-Хилл». Они постоянно практикуются. Какие подачи, какой напор! Твоей бедной старушке Пейшенс за ними не угнаться. Ну что, как насчет спокойной игры в «Форест-Хилл»? Никакого соперничества, просто побросаем «свечки» туда-сюда. Давай покажем этим разгоряченным юнцам, что к игре не нужно относиться слишком серьезно.

Гектор насупил брови.

– Мне нравится с тобой играть, ты же знаешь. Мы часто играли – разве нет? Но я ужасно потею. Ты после игры свежа, как цветок, а я весь мокрый, хоть выжимай, к тому же, – он потянул себя за жидкую растительность на голове, – у меня почти не осталось волос. Я знаю, что лысею. Когда-то, помнится, я был блондином, а теперь у меня череп блестит сквозь редкие пряди.

– Можешь надеть шапочку, – весело проговорила Пейшенс. – Разве это не естественно – потеть при игре в сквош? Я всегда считала, что это очень быстрая игра.

– Так и есть, – сказал Гектор, – и я становлюсь для нее староват. Теперь мои волосы (когда-то предмет его гордости) имеют совсем жалкий вид, сплошные проплешины – смех, да и только. Тебе этого не понять, Пейшенс. Ты следишь за волосами. Ты ведь женщина, – едко добавил он.

Они сидели перед большим зеркалом в гостиной. Хотя Гектор был всего на несколько лет старше Пейшенс, их внешность разительно отличалась. И более всего – волосы: у нее они были по-прежнему красивы, а у него испещрены всеми оттенками седины над розовым черепом.

– Да, давай сыграем в теннис, – сказал он. – Я тебе, наверное, дам фору в тридцать очков.

Но все вышло не так: ведь он хотел выиграть, да и она не хотела проигрывать.