— Честно говоря, я не знаю.

Они разговаривали в спальне, было уже поздно —не са­мое лучшее время для споров.

— Что ты имеешь в виду? —тихо спросила Катерина.

— Это очень важная поездка, Кэти.

— И если они захотят, чтобы ты спал с проституткой...

— Если они захотят, чтобы я спал с их евнухом, я буду спать с их евнухом! Ты знаешь, ЧТО поставлено на карту?

Катерина с трудом нашла в себе силы ответить.

— А какова моя роль в этом? —тихо спросила она.

— Ты будешь здесь. То, что делаешь ты, не менее важно.

— Мне не нужен твой покровительственный тон!

— Я просто хочу, чтобы ты поняла...

— Что ты спасешь мир, если будешь делать то, что они захотят?

— Можно сказать, что и так.

Она взглянула на него так, как никогда раньше не смотре­ла. Пристально. С неприязнью. Ему стало неприятно.

— Наверное, все мы проститутки, Джереми,—сказала она.—Ты —для них, а я —для тебя. Поэтому пошли в по­стель.

Он нарочно пробыл в ванне долгое время, надеясь, что, когда вернется, жена уже будет спать. Но она не спала. Она ждала его, и Торн ощутил в воздухе запах духов. Он сел на кровать и долго смотрел на нее. Наконец она улыбнулась и сказала:

— Извини меня. Я все понимаю.

Она взяла его за голову ть притянула к себе. Потом они стали заниматься любовью, но совершенно по-новому. Кате­рина отказалась двигаться, но не отпускала мужа, прося, за­ставляя его довести все до конца. Когда все было закончено, она расслабила руки, и он посмотрел на нее с болью и смяте­нием.

— Иди и спасай мир,—прошептала Катерина.—И делай все, что они тебе прикажут.

В эту ночь Торн не мог заснуть, он сидел у застекленной балконной двери и любовался лунной ночью. Он видел лес, онемевший и застывший, словно некое сонное существо.