– Ага, – он мрачно кивнул. – Неравнодушный гражданин.

– За Феню мою, значит, вступился?

– За беспомощную бабульку я вступился!

– Это, считай, одно и то же. Уважаю! – Михалыч одобрительно похлопал Ареса по плечу, а потом добавил: – Три кило отборного мяса в качестве благодарности за спасение… – он запнулся, а потом продолжил: – беспомощной бабульки. И пук зелени в придачу!

– Гулять, так гулять! – подвела итог Аграфена. – Оценил дочернюю честь в три кг мяса и пук зелени!

– Так никто ж не посягал, – сказал Арес не без ехидства.

– Папа, не нужно даров! Никто ж не посягал! – отозвалась Аграфена.

– Ох, молодежь пошла, – проворчал Михалыч, но беззлобно, а потом уже совсем другим деловым тоном спросил: – Так ты чего к нам опять, Паша?

– Я поговорить. – Арес бросил мрачный взгляд на Аграфену и добавил: – Конфиденциально.

– Папа, откуда он взялся? – спросила Аграфена совершенно бесцеремонно, словно не расслышала слово «конфиденциально».

– Он вообще-то до сих пор тут, – сказал Арес. – А ты, бабушка, шла бы погулять.

Вот это он, наверное, зря. Видно же, как Михалыч любит свою непутевую дочь. Еще, не ровен час, обидится и откажется разговаривать. Но опасения оказались напрасными. Михалыч неожиданно встал на его сторону:

– Феня, пойди прогуляйся. Мама, кстати, в мастерской. Можешь поздороваться.

Как ни странно, Аграфена не стала спорить. Молча перелила кофе в чашку, поставила на стол перед Аресом и вышла из кухни.

– Своенравная, – сказал Михалыч, когда стихли звуки ее шагов. – Вся в Сашку, то есть в Александру Васильевну.

– Я заметил. – Арес вежливо улыбнулся.

– Так за каким делом ты ко мне?

– Я спросить. – Арес решил начать издалека.

– Ну, спрашивай. – В голосе Михалыча появились настороженные нотки. Все его недавнее благодушие куда-то испарилось.

– Вы же местный, да?