Так, за мечтами о будущем жилье, где обязательно заведут собаку, и она будет цокать когтями по паркету и вылизывать утром сонные лица, ребята провели всю ночь.
К половине восьмого на пятый поднялась невыспавшаяся, зевающая во весь рот Таня. Одетая по походным правилам: в зимние дутые брюки, неброскую куртку. С рюкзачком, сплюснутым блинчиком. Таня доложила: и администрация, и нерадивые студенты, корпящие над пересдачами, расселились по кабинетам и классам.
— Складываемся и в бой, — обрадовался вестям Леша. Ребята загрузили портфели пятью мотками, каждый по 10 метров, запаслись перочинным ножичком (мало ли, где-то застопорится, и среди бабушкиных комодов Леша не сыщет ножниц), фонариками, и спустили всю мелочь, чтобы залить термос кофе.
…Морозные вихри обжигали лицо. Настя уклонялась от завываний зимы, растирала варежкой раскрасневшиеся щеки. Другой мяла ладонь Леши.
Таня шла во главе. Ее ни смущали ни расстегнутый пуховик, ни битая наледь, засыпавшая дорожку от библиотеки до заиндевевшей сетки, ни оживленная беседа рабочих, куривших у библиотечного мусорника. Едва завидев посторонних, Леша нагнал Таню, и жестом указал налево, намекая обогнуть контейнера и затеряться за спинами рабочих, а там вырулить к прорехе в ограждении. Ребятам стоило изрядно попотеть, чтобы проскрестись по сугробам. Но рабочие громко переругивались и не вслушивались в крадущиеся скрипы.
Леша первым вышел на протоптанную тропинку, ведущую к лазу и трусцой порысил вдоль забора. Ребята скрючились и, сопя, поползли на корточках. Минут семь мимо сетки и вот она — брешь. В октябре здесь было небольшое отверстие, а сейчас внушительная пробоина, такая, что Таня лишь пригнула голову и сразу очутилась в лесу.
Шли стремглав, повторяя сигналы, как мантры и изредка отдыхали — подступающий буран двигался навстречу и резал кожу ледяными ножами. У хижины Леша навьючил девочек припасами и растроганно обнял каждую. Три сердца затрепыхались, как бабочки в паутине.
— Я маякну, после этого отпускайте трос, ладно?
— Позвони… — начала Настя.
— Позвоню, как только доберусь до зоны покрытия, — прервал Леша. — Будьте настороже — идти от пяти минут до нескольких часов.
— Обещаем глядеть в оба, — сказала Таня, клятвенно прикоснувшись к сердцу.
Леша развернулся на каблуках, шагнул на запретную территорию и подстегнул девочек взмахом руки. Половицы истошно застонали под ногами нежданных гостей. Таня вздрагивала от любого звука. Пока Настя расставляла фонари по столешнице, Таня зубами разорвала этикетку и связала все мотки в путаный поводок, усеянный плотными узлами, как нарывами.