Новый русский посланник Н.Г. Гартвиг, бывший директор Первого (Азиатского) департамента Министерства иностранных дел, только недавно прибыл из Санкт-Петербурга, где проявил себя как друг и единомышленник Извольского. Оказавшись в Тегеране, он полагал, что должен поддерживать шаха, потому что Персия еще не готова к конституции, и шах является опорой порядка в стране.

Известие о десяти тысячах человек, укрывшихся в британской миссии, послужило для Гартвига доказательством того, что британское правительство предприняло атаку на русские позиции в Персии. Он был твердо уверен в агрессивных устремлениях Британии. Русский посол в Лондоне граф Бенкендорф отрицал наличие у Британии подобных намерений. Политика нового кабинета была совершенно ясной. Сокращения армии и военно-морского флота; создание для Трансвааля конституции; многочисленные выступления министров служили показателями политики мира и согласия.

Бенкендорф предлагал сотрудничать русской и британской дипломатическим миссиям в Тегеране. Британская сторона признала предоставление части оппозиции убежища в саду представительства ошибкой. Бенкендорф сообщил Извольскому, что Гартвигу следовало бы обсудить возникшую ситуацию с британским посланником Спринг-Райсом.

Британия, убеждал Бенкендорф, не считает Персию готовой для реформ. Англичане полагают, что в Персии следует проводить реформы «под влиянием совместных англо-русских действий». России, со своей стороны, не следует враждебно относиться к идее реформирования Персии.

Гартвиг на самом деле был противником персидского революционного движения гораздо больше, чем противником соглашения с британцами. Когда Спринг-Райс в конце лета прибыл в Тегеран, Гартвиг встретил его дружески. Он, французский посланник и Спринг-Райс – все они желали союза. Персы же, как и многие английские чиновники, относились к нему с ненавистью. Как писал Спринг-Райс своему другу-журналисту Чиролу, «весь штат здесь, особенно индийские консулы, настроены категорически против примирения, оно противоречит их традициям и отнимает у них работу. Задача просто поладить здесь с русскими очень сложна».

Несколько месяцев, проведенных в Тегеране, произвели заметную перемену во взглядах Спринг-Райса. Персидские националисты надеялись на его поддержку и встретили его с распростертыми объятиями. Спринг-Райс, однако, сообщил им, что британское правительство сочувствует их делу, но не может обещать никакой помощи. Он делился с Чиролом: «Я процитировал Коран, чтобы доказать: свобода, не завоеванная самостоятельно, ничего не стоит. Нельзя сказать, что эти слова принесли удовлетворение. Общее мнение таково, что мы бросили Персию, как неудачную работу; мы продали ее русским как часть общего плана купли-продажи, которую мы называем мирными переговорами».