— Есть трое… Взрослые уже.

Чудинов полистал дело, отыскивая протокол показаний Маниной на предварительном следствии.

— Подсудимого знаете? Посмотрите на него. Видели его прежде?

— Да. Пастухов. Полотер.

— Расскажите суду, что вам известно по данному делу.

Неторопливо и тихо, продолжая смотреть в лицо Чудинову, Манина рассказала о том, как при очередной инвентаризации вдруг обнаружила пропажу часов и сразу подумала, что это сделал полотер Миша, потому что видела однажды, как он, работая в директорском кабинете, долго разглядывал их.

— Стоит, как завороженный, и смотрит. И меня не заметил. Потом взял их в руки… Я проверяла после, но часы стояли на месте. Только через полгода он их взял… Ну, при обыске милиция их у него нашла.

— Все рассказали? — спросил Чудинов.

— Все.

— Теперь ответьте суду на такой вопрос: часы к моменту похищения были исправны?

— Да.

— А вот подсудимый Пастухов в предварительном следствии, да и здесь, на суде, показал, что часы были неисправны и он потратил из личных средств тридцать рублей, чтобы починить их… Так исправны они были или неисправны?

— Исправны, — твердо сказала Манина.

Она говорит правду, с неожиданной убежденностью подумал Димов. И зачем ей врать, какая ей в том корысть?.. Ее погасшее лицо оставалось спокойным, жесткие завитки перманента свисали вдоль впалых щек. Но трагедия, через которую прошла эта женщина, невольно вызывала уважение. Трое детей оставались у нее на руках в тот роковой день. Понимала она тогда, пронося в больницу мужу таблетки нембутала, какой страшный груз принимает на душу до конца дней? Не верить ей было невозможно… Но как же тогда быть с Мишей Пастуховым? Значит, он просто обыкновенный вор, пытающийся смягчить заслуженную кару мелкой ложью, значит, и ясная улыбка его — ложь, и юродивая покорность судьбе — ложь? Значит, в любом другом месте, если он увидит вещь, которую плохо хранят, он с таким же блаженным спокойствием присвоит ее?

— Таким образом, — сказал Чудинов, — вы, свидетель Манина, подтверждаете данные вами на предварительном следствии показания, что часы были исправны и ни в каком ремонте не нуждались?

— Подтверждаю.

Чудинов повернулся к Димову:

— Есть вопросы к свидетельнице?

— Нет, — сказал Димов. О чем он мог спрашивать Манину? Кто-то из двух — Манина или Пастухов — определенно лгал. Но Димов понятия не имел, каким образом можно уличить лгущего. Впереди был допрос других свидетелей. Может, тогда что-то станет яснее.

И у Бушкина вопросов не оказалось.