Она положила ему на плечо свой остренький подбородок.

— А теперь скажи мне что-нибудь приятное.

— Что? — пробормотал Анисим.

— Комплимент какой-нибудь.

— Так специально не получится.

Ее подбородок остро давил ему в плечо, близкое дыхание щекотало щеку. Он чувствовал ее доступно приникшее к нему тело. И, замерев, со страхом и томительным нетерпением ждал, что же будет дальше, понимая, что все зависит только от Риты, что это только в ее власти. Он сидел, опустив глаза, и видел круглые колени Риты, обтянутые эластиком, и греховный запашок вина, и сама ошеломляющая близость Риты наполняли его душу смятением. Стоило ему только повернуть голову, и он мог бы поцеловать ее. Он изнемогал от этой близости и от своего бессилия, от невозможности сделать то единственное, что он должен был сейчас сделать: только чуть-чуть повернуть голову.

— Такой большой, такой сильный и… такой трусишка, — неожиданно сказала Рита. — Зайчик серый, ушки на макушке.

От этих слов щеки Анисима побагровели. И он решился. Он увидел совсем близко светлые, смеющиеся глаза Риты, но только на одну секунду, потому что она предугадала его движение и, быстро взяв его за подбородок, властно повернула его голову обратно.

— А ну, сиди смирно. Не будь, как все, цапучкой… Вот так: ручки на коленки. Умница.

Она отстранилась от него, села, выпрямившись. Вздохнула. И сказала безо всякой связи с предыдущим:

— Ненавижу дачную местность. Тоска. Кусты, заборы. И все время — на глазах у матери… Эх, сейчас бы на улицу Горького!

Анисим молчал, Он обвел глазами кусты, заборы, прозрачные и легкие в сумерках деревья за ними — то, о чем говорила Рита. Но все это не вызывало у него неприязни. Он подумал о том, что пока они сидели здесь, время незаметно и быстро перескочило вперед — солнце в конце просеки погасло, сумерки погустели. Где-то далеко остались — загасший костер, Сергей Петрович, Татьяна. Завороженный близостью Риты, Анисим не заметил, как куда-то делось время и целый большой отрезок его сгинул, выпал… И сейчас Анисим словно возвращался обратно после глубокого сна.

Рита сидела молча, а потом сказала опять без всякой связи с предыдущим и очень будничным, спокойным голосом:

— Я, наверное, замуж за Сергея Петровича выйду. Он мне намекал сегодня.

— Как так? — ошеломленно пробормотал Анисим. — После всего, что случилось в лесу?

Рита тихонько засмеялась.

— А что случилось? Я ему скажу, что увела тебя, его спасая. Чтобы ты его не убил… Поверит.

— Поверит?

— Ага, — убежденно подтвердила Рита. — Обязательно поверит… Вы все мужички — дурачки доверчивые, если с вами по-ласковому.