— Что это? — сказал Тони, останавливаясь.

— Пустили в ход одну из машин. Газета печатается. Я должен сейчас идти наверх. Вот, Тони, это комната. Устраивайтесь поудобнее, пока Грегори не позовет вас.

Длинный стол заседаний правления был уставлен тарелками, а его середину занимали огромные подносы с бутербродами и бутылки пива. Бутерброды и пиво стояли еще и на буфете в дальнем конце. В комнате не было никого, кроме одного человека в профессиональном служебном костюме с крахмальным воротником, размышлявшего над стаканом пива. Вид пищи напомнил Тони, что он с завтрака ничего не ел. Он взял себе несколько бутербродов, откупорил бутылку пива и представился незнакомцу, который оказался юристом и другом Джульена. Тони спросил:

— Кому и где платить за все?

— Управление предоставляет это бесплатно.

— Очень мило, — сказал Тони одобрительно. — Пока что это самая роскошная всеобщая забастовка, в которой я когда-либо принимал участие.

— Здесь очень приличные хозяева, — сказал тот человек. — Вчера вечером я видел, что посылали кофе и бутерброды пикету забастовщиков.

— И те приняли?

— Конечно!

— Я пробыл несколько времени за границей, — сказал Тони, — и, вернувшись, вместо веселой встречи в родном доме застал это положение. Не можете ли вы мне объяснить, как это все получилось и что должно произойти? Я совершенно ничего не понимаю.

— Это подготавливалось уже давно, — ответил юрист. — Формально стачка является протестом против снижения зарплаты горнякам и, вероятно, преследует своей целью национализацию шахт. Союзы говорят, что это локаут. Я считаю, что, во всяком случае отчасти, она вызвана непримиримостью одной фракции кабинета. Это-то и дало повод наиболее нетерпеливым элементам из конгресса тред-юнионов, которые верят в существование социализма в наши дни.

— Понимаю! И что же будет дальше?

— Все это само собой выдохнется раньше или позже, если только все эти демонстрации вооруженных сил специальных полицейских не приведут к мятежу. Пока было только несколько случаев хулиганства — возможно, это коммунисты. Полиция в восторге — хватает каждого, кого хочет. У мнимых же революционеров нет никакого плана, кроме смутной веры в Маркса и рабского восхищения перед русскими. Мозг социалистической партии — против насилия. В конце концов, за последние тридцать лет они и без того занимаются медленной социализацией Англии.

Тони собирался задать еще вопрос, как вдруг услышал два свистка и вскочил на ноги.

— Это мой сигнал. Я должен идти!

— На вашем месте я не спешил бы зря, — сказал этот человек, не поднимая на него глаз, — ведь пройдет еще некоторое время, прежде чем все соберутся.