Тони опустился в воду.

— Холодная? — спросила Ката, стоя на краю берега и протягивая к нему руки.

— Холодноватая, — сказал Тони и вздрогнул от радости, потому что ее горячие груди прижались к его щеке, когда он снимал ее с берега.

— О, да она совсем теплая, — воскликнула Ката, плеснула ему в лицо водой, а затем поцелуями осушила его глаза.

— Это для того, чтобы ты не думала, что она очень теплая, и не разочаровалась бы.

Они доплыли до конца залива, чтобы посмотреть, нет ли где лодок, и затем медленно отправились обратно. Тони стоял почти по грудь в прозрачной воде, а Ката плыла к нему.

— Ах, — сказала она, опуская ноги и становясь, — в прошлый раз я стояла, а ты подплывал ко мне. Это был наш первый настоящий поцелуй.

Тони взял ее за руки и осторожно потянул к себе по воде, пока ее прохладное влажное тело не прикоснулось к нему, и тогда поцеловал ее. Но на этот раз, хотя Ката стояла, как тогда, Тони вспомнил о своем добровольном обязательстве и не обнял ее (как в тот раз).

— Какой ты красивый, — сказала она, — у тебя широкая грудь, сильные ребра и бока гладкие, как чудесный полированный металл. Как хорошо быть любимой красивым мужчиной, Тони.

Затем она сплела свои пальцы с его пальцами и немножко отклонилась к воде, говоря:

— Тот поцелуй в воде решил всю мою жизнь, Тони. До тех пор я считала тебя прелестным и привлекательным, и мне казалось, что я влюблена в тебя, как я тебе сказала, когда ты поцеловал меня первый раз в моем уголке. Ты помнишь? Мы должны снова пойти туда. Но только когда ты поцеловал меня здесь, я поняла, что действительно влюблена в тебя. Это было что-то новое и неописуемое. Я томилась по тебе, и вот почему я не могла удержаться, чтобы не обнять тебя. И тогда я почувствовала, что готова промучиться миллион лет в аду за счастье быть твоей любовницей. Ты догадывался об этом?

— Отчасти, но не обо всем. Я был молод, Ката, и поглощен своими собственными восторгами оттого, что касался тебя, и переживаниями своей любви. Я только надеялся, что ты чувствуешь то же, что и я.

— Помоги мне вылезти на берег, Тони, милый. А то мы замерзнем. Таинственный мешочек заключает в себе два очень маленьких полотенца, но это лучше, чем ничего. Вытирайся скорее.

Пока они лежали на солнцепеке и потом одевались, Тони рассказал Кате об Эвелин, о том, как много значило для него воспоминание об ее прикосновениях, и закончил рассказом об их встрече в Лондоне.

— Она красива? — спросила Ката.

— Она была красива двадцать лет тому назад.

— Ты когда-нибудь сожалеешь о ней?

— Сожалею о ней? — спросил Тони в удивлении. — Зачем? Ведь я как будто собирал букет весенних цветов и сам знал, что они завянут. Ты ревнуешь, Ката?