Через несколько минут главнокомандующим на крыше стал Никодим Дынька, убедив Максима, что ни Савка, ни Михей до конца века не установят антенну.

— Для этого дела мастер нужен, а Михей за всю свою жизнь и топорища не сделал. Ты же, Савка, тоже совсем не техничный человек. Слазь с хаты и не мешай!

— Да ты сам умеешь только дышла делать. Мастер, тьфу, — перечеркнул все Никодимовы таланты Савка.

— Нет, он еще умеет кол затесать, — уточнил Михей, но место Дыньке уступил.

После долгих пререканий антенну наконец закрепили на крыше, и Максим сквозь потолок протянул в хату шнур.

Наталка проснулась, и Васько, показав на черную сверкающую проволоку, которая свисала с потолка, доложил:

— Уже поставили антенну. Максим спрашивает, можно ли зайти в комнату.

— Пусть заходят, я сейчас поднимусь. Сколько им надо грошей, Вася?

— Грошей ни за что не возьмут, — Васько наклонился к Наталке. — Пол-литра надо поставить. Я сбегаю к Меланке.

— А может, лучше деньгами? — колебалась Наталка.

— Нет, — возразил Васько, — у нас если кто что сделает для кого, то ставят пол-литра.

Васько убежал. Наталка поднялась с кровати и, чуть пошатываясь, вышла из комнаты.

— Заходите, Максим, — пригласила она.

Вслед за Максимом в комнату вошла вся добровольная бригада энтузиастов телевидения. Наталка, готовя ужин, слышала, как они спорили, где должен стоять телевизор. Никодим Дынька зачем-то решил, что ему место посреди хаты на столе. Савка прислонил телевизор к стенке, а Михей уверял, что надо поставить в красном углу. Дынька обозвал всех недоумками-невеждами, демонстративно плюнул и сел на порог: мол, делайте что хотите.

— Я этих телевизоров за свою жизнь штук… двадцать лично поставил, — заявил Савка, прибивая изоляторы.

Такую неправду Никодим не мог стерпеть.

— Бо-о-о-же, — с мольбой обратился он ко всевышнему, — ты слышишь, что это Савка мелет?

— А может, и двадцать пять, — спокойно уточнил Чемерис.

Максим рассмеялся, а Кожухарь подтвердил:

— Савка все может.