— Мы врача вызвали, сейчас приедет, — сообщил Максим.

— И в райком Платону звонили, — сказал Сноп. — Ты уж держись, дочка.

— Не надо было. Не беспокойтесь.

Через некоторое время Кожухарь привел врача, маленького седого старичка.

Старик выпроводил всех, кроме Стешки, из комнаты, помыл руки и присел на кровать возле Наталки.

— Сейчас послушаем сердечко, что оно нам скажет…

Пока врач осматривал больную, к хате Гайворона начали сходиться люди. Сидели на подворье молчаливые и хмурые. И Васько сидел на завалинке, низко склонив голову: он не мог смотреть на людей, потому что это напоминало ему тот облачный осенний день, когда хоронили мать… Перешептывались молодицы, немилосердно чадили самосадом мужики.

— Будто землю сглазили под этой хатой…

— А такая еще молодая…

— И приветливая…

— В поле приедет и так уж славно агитирует. И стихи читает…

— Видать, хорошего роду, потому что работы не чурается.

— И Васько досмотренный, и в хате…

Как только врач появился на пороге, его сразу окружили люди:

— Как там Наташа?

— Не волнуйтесь — все будет хорошо. Сердце вошло в норму. Сейчас для Наташи главное — покой. Завтра я еще приеду.

Стешка хозяйничала в хате: накормила Васька, помыла пол, чтоб было свежее.

— Я еще посижу возле тебя, хорошо?

— Посиди, Стеша… Мне кажется, будто я тебя уже давно знаю, — сказала Наталка.

— Мы давно познакомились… Помнишь, в больнице…