— Однако, — ее лоб снова прорезали морщины, — мы с матерью настоятельницей решили, что с детьми лучше повременить до весны.

— Почему, святой отец, ах, ну почему? — взмолилась Милочка Мэгги.

— Скоро вернется твой муж. Он ничего не знает о приемных детях. Ему может быть трудно привыкнуть… к тому же дети еще не успеют привыкнуть к новому дому и к тебе. Может возникнуть эмоциональное напряжение. Весной, когда он уедет, ты получишь детей. У вас будет весна, лето и осень, и когда твой муж навестит тебя… вернется домой следующей осенью, ты уже привыкнешь к детям, у вас установится определенный режим…

Милочка Мэгги была ужасно разочарована, но понимала, что в сказанном была логика.

— Ты подождешь, Маргарет?

— Подожду.

Это было только к лучшему. Однажды утром после завтрака, вместо того чтобы отправиться на работу, Пэт уселся в кресло у окна в гостиной.

— Папа, ты сегодня не работаешь?

— Рабочие будни кончились. Я отслужил положенный срок и сегодня вышел в отставку. С сегодняшнего дня я на пенсии.

Первой глупой мыслью Милочки Мэгги было: «Теперь мне больше не нужно стирать его тяжелую грязную форму». Но вслух она сказала:

— Папа, но ты мне ничего не говорил.

— Я должен все тебе рассказывать?

— Но, папа, ты же еще такой молодой, тебе только-только за пятьдесят. Чем ты будешь целый день заниматься?

— Отдыхать!

И Пэт отдыхал. Он спал допоздна, и Милочке Мэгги приходилось готовить ему отдельный обильный завтрак в десять утра. Потом он усаживался у окна в одних носках, поднимаясь только для того, чтобы выйти в туалет или пообедать, причем обед теперь стал не простым перекусом, а полноценной трапезой с мясом, овощами и картошкой. После обеда он дремал на диване в гостиной, и стоило Милочке Мэгги хотя бы открыть кран, чтобы налить стакан воды, он кричал, требуя тишины. После сна он возобновлял свое бесцельное дежурство у окна. Когда Милочка Мэгги входила в комнату, он спрашивал, чего ей еще нужно.

Милочка Мэгги стала практически пленницей. Она привыкла, что большую часть дня дом находится в ее распоряжении. Одеваясь, она часто выходила на кухню в нижней юбке, чтобы проверить то, что готовилось на плите. Теперь же она могла выйти из спальни, только полностью одевшись. Когда она выходила из дома, Пэт спрашивал ее, куда она собралась. Когда она возвращалась, он проверял ее покупки, критиковал уплаченную за них цену и заявлял, что ее обманули. Когда Денни уходил гулять, по возвращении он всякий раз его отчитывал. А когда Денни оставался дома, он спрашивал, какого черта тот слоняется из угла в угол. Короче говоря, он портил всем кровь.