— Рыбак рыбака видит издалека.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Лика.

— Дети есть дети.

— Скажи проще: сорвалось?

— Ты в себе? Нужен мне этот сосунок! В людях противно ошибаться. Я думала, Настя серьезная, а она — как все. Своего не упустит. Ну, я на метро… — И, не прощаясь, она побежала на Пятницкую.

Лика расхохоталась.

— И все врет. И сосунок ей нужен, и шофер из обработки нужен. Обеспечивает тылы. У нее жених геолог, в экспедицию уехал. Боится — позабудет. Послала ему накомарник и три тюбика крема «Тайга». К открытию зимнего сезона.

Молочков заглянул ей в лицо. Теперь, когда космы были спрятаны под платок, ее бледное личико казалось кротким, почти детским.

— Зачем же вы так о подруге? — спросил Молочков.

— У меня нет подруг.

Они шли по набережной. Красно-золотой полукруг над входом в кино «Ударник» отражался в блестящей черной воде, переламывался в слабых волнах, искажался и снова выпрямлялся дугой. Вдалеке, за мутной чернотой деревьев на Болоте, светились тускло-красные кремлевские звезды. Начал накрапывать дождь.

— Где вы живете? — спросил Молочков.

— Мне нельзя ехать домой.

— Почему?

— Придет отец. Я не хочу его видеть.

— Вы живете вместе?

— Нет. Одна.

— Тогда поедем ко мне. Вернетесь попозже, когда он уйдет.

— Он будет ждать меня всю ночь.

— Что же делать?