— Ступай, Иосия, — повелел Братчик. — Ты ведь знаешь.
Иуда побежал. Христос остался один. Сидел над панвами, ворочал куски.
— Вот как уложу сейчас один этих угрей, — тихо, про себя, прошептал он. — Будете вы тогда знать девок, пиндюры вы такие.
Магдалина услышала. Жалость шевельнулась в сердце. Скованная сном, она думала, что надо сделать.
«Ага. Надо сразу же открыться, сказать ему, где дочь мечника. Дурень, она ведь тут, тут. Может, в этой башне. Может, в другой. В молчании. Под досмотром одной этой игуменьи, которая почему-то действительно выслала всех своих монахинь из строения. Почему?»
Это тревожило её. Такого, да ещё без надсмотра, действительно не должно быть. Да ещё третий день подряд.
«А, всё равно. Может, вправду крутит с кем-то? — Мысль проваливалась. — Что надо сказать ему сей час же».
Христу показалось, что у неё лёгкая горячка. Он положил ей на лоб ладонь, но руки были горячими с огня, ибо он ворочал рыбу, — не разберёшь, есть горячка или нет. И тогда он склонился и приложил ко лбу уста. Нет, всё хорошо. Просто огонь и свежий воздух.
Она почувствовала прикосновение его гу6 на лбу. И этот простой жест вдруг неоспоримо сказал ей, что она никогда не откроет ему, что ждёт его за этой стеной. Будет ненавидеть себя, презирать себя, но никогда не скажет. И не из-за пыточных Лотра.
«Не надо мне ни поселений панцирных Ратмы, ни никого другого. Ничего мне не надо».
Одно это прикосновение заставило её понять чём она целый месяц — а может, и больше — боялась себе признаться.
От далёкой рощи, куда пошли апостолы с монашками, долетел сильный и страстный женский голос, полный ожидания и печали. Зазвенела лютня.
За валами, за чёрными вежами —
Воля, ветер, солнце в гаях.
Каждый вольный стрелок Беловежи —
Вот мука и радость моя.
И она вдруг вся затряслась от неодолимого, острого, последнего влечения к этому человеку, который сидел рядом и не думал о ней. Да нет, она не могла сама, своими руками... отдать. Вся постепенно вытягиваясь, она словно умирала от всего, свалившегося на неё Словно пронзённая сокрушительной стрелой.