— На мыло и на верёвки, — вслух предположил Христос.

— Пойдём, люди, оставим их. Им есть о чём поду­мать. Прощай, весёлый чудотворец.

Стража с отрядом, присоединившимся к ней, по­скакала от костров в ночь.

И едва утих стук копыт, как эти костры начали си­петь и рваться паром, ибо их заливали водою.

К Христу подошёл тот мужик, который гаркнул на Корнилу:

— Ну вот... Мы своё дело сделали, не дали тебя. Те­перь — извини.

— Я понимаю. Вы ведь не боги, чтобы без крыши жить.

— Но ты — Бог, — мужик земно склонился перед ним. — Ты вознесись. Ты, знаешь, с весною приходи. Как отсеемся.

И они остались одни, а вокруг была ночь. Христос молча смотрел во мрак блестящими глазами.

— Видишь, как они, — отметила Магдалина. — Пойдём... Видишь, как они с тобою...

— Нет, — с пережатой глоткою возразил он. — Я иду к ним. Я ещё только не знаю как. Но это бедное море... Без денег, без земли, без возможности идти куда хочешь, без глаз, без языка — Бог мой, что перед этим моя шкура, что перед этим все храмы!

Ночь падала звёздами. Во тьме, казалось, не было дороги.

Христос встал.

Глава XXXIV

БОЛИ РОЖДЕНИЯ

И явилось на небе великое знамение: жена, облечённая в солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двенадцати звёзд. Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения.