Существует в медицине специальное выражение: «Ут аликвид фиат». То есть если врачу ничего не остается, надо делать для порядка, для окружающих хоть что-нибудь, и Шура отламывала головки ампул, наполняла очередные шприцы.

Развиднялось. Женщины убрали лампы.

С Голиковым приехала Инеса, вынесла из машины тугую кислородную подушку. Присев к матрацу, спросила:

— Что сделано? Дали кордиамин?

— Да. И строфантин внутривенно. Час назад, — ответила Шура, поднося зашипевший кислородом раструб ко рту Конкина.

Опытные пальцы Инесы подержали запястье умирающего, затем громко — Шура понимала: это не для нее, а для секретаря райкома — Инеса произнесла:

— Коллега! Вы сделали все, что было возможно.

На обратной дороге Шура сидела среди накачанных до звона кислородных подушек. Затылок Сергея возвышался впереди, рядом с волнистой прической Инесы. Шуре вспоминалось, как по Инесиному заданию она сделала больным доклад о Волго-Доне, а потом ее отозвал Конкин, поинтересовался, не совестно ли ей, что понасовала, понавпихивала кучу цифр, и все дохлые, ни единая не повернута, чтоб пронзила воображение, взвихрила б его!

— Да неужели ж не могли ткнуть ногой в эту половицу, объяснить, что если именно от нее, от этой вот половицы, проткнуть земной шар до Америки, до Вашингтона — будет двенадцать тысяч километров! А мы, — отчитывал Конкин, — каналов провели не двенадцать тысяч, а куда больше! Наши каналы в вашингтонское небо воткнутся. Черт те куда за ихние небоскребы, за ихние облака!..

7

Здешние облака, нежно-розовые от восхода, плыли перед глазами Голикова за стеклом летящей машины, а внизу набегало шоссе, вливалось в райцентр, в главную его улицу.

Было рано, Сергей развез по домам Инну Максимовну и жену, поехал в райком. Вслед за Сергеем в кабинет вошел начальник районного МГБ Филонов, положил на стекло стола бумаги:

— Тебе на визу, Петрович. Ознакомься.

Это были материалы на арест Конкина. Сергей листал их, Филонов ходил. Удивительный все же парень этот Филонов. Будто никогда не понимал он, что́ ему по его должности можно, чего нельзя. На заседаниях бюро поддерживал самые резкие, «левые» предложения Сергея, а с глазу на глаз ни разу с ним не говорил. Пожалуй, ни с кем не говорил, занимался только своей работой и огромным семейством — парализованной женой, двумя сиротами-племянницами, четырьмя дошкольниками-сыновьями — дважды двойняшками.

— Вело областное управление, — кивнув на бумаги, пояснил он. — Обошлись без нас. Железно заделали.

— Орлов? — спросил Сергей.

— Орлов… Кстати, знаешь, его отзывают на другую работу…