— Ну, дядя Тоадер… рук-то у него нет? Что за жизнь у безрукого мужчины? Зачем, спрашивается, в сторожа подался? Крылышками хлопать вместе с птицами, чтоб совсем ангелочком стать… — он хмыкнул. — Эх, мама, не ищи святых там, где они и не ночевали.

Тудор порылся в потрепанной пачке, вытащил короткий бычок, покрутил, смял и резко поднялся, двинув стулом:

— Сигаретку бы где…

Будущий тесть предложил:

— У меня есть… Не знаю, папиросы куришь? У меня «Байкал».

Мать пристально посмотрела на Тудора, будто хотела услать из дому — ступай за своей отравой, дай людям опомниться:

— Не понимаю твоих слов, сынок.

Ее поддержала бабушка:

— Что плохого тебе сделал дядя, несчастный калека? И чем не угодили ангелы?

— Сейчас вернусь — расскажу! — жених быстро исчез за дверью.

— Что с ним? Как с цепи сорвался… — Мать замолчала, подперев ладонью подбородок.

— Молодость, сватья, простите его. Перебесится… — примиряюще сказал Ферапонт. — А что, баде Тоадер… Из-за чего они тогда сцепились с Кручяну?

— Да попусту, как я с сыном, — громко сказала Василица, словно тот на улице мог ее услышать. — Прав-то был мой брат, а не Кручяну, голову даю на отсечение, за то и пострадал. Зашел Георге в сад, то ли посмотреть на урожай, то ли испытать Тоадера-сторожа, принес кувшин вина. У Георге там участок по соседству с садом. Подсел и говорит: «Жажда замучила, выпить не с кем, уважь, бре!»

Брат смекает: «Хм, придет охота, найдешь, с кем опрокинуть. С проверкой пожаловал — не пьет ли сторож на посту».

Георге тогда с ревизионной комиссией порядки у нас наводил…

Тоадер в ответ: «Не пью я, Георгицэ, ты же знаешь… — и думает: «Обижу человека, если он от чистого сердца». — Ну, за компанию, так и быть, глоточек… Будь крепок, Георге, здоровья на долгие годы. Хороший ты хозяин, дом построил, виноградник лучше всех, забор прочный, ворота резные. Люблю таких! Пусть порадуются твои родители, земля им пухом».

Мать жениха вытерла губы, привычно поправила платок.

— Сказал он и капнул немного вина на землю. Георге так и подскочил: «Ты что, старик, спятил? Я дал выпить, а не землю поливать!»

Братец мнется, знаете, какой он у нас: «Георгицэ, жаждет и землица наша, не только усопшие. Если, конечно, веришь…»

А Кручяну: «Ты это брось, с чего бы ей жаждать? Нашел кого поучать!»