Акбаю камешек попал по больному месту, однако он ответил:

— Это дело государственное, не нам судить.

— Государство государством, а жене не следует лишней воли давать. Знаешь поговорку — кобылица бежит, да приза не получает…[27]

Акбай нахмурился.

— К чему вы это, байке?

— А ты не сердись, дорогой, лучше выслушай, что я скажу. Как-никак мы родня. До нас дошли слухи, что твоя жена позволяет себе чего не след. Ты бы ее укоротил немного.

— Я ничего худого о ней не знаю, байке.

— Да ты слепой, что ли? Она со своим любовником вместе прогуливается, а твои глаза где?

— С кем? — Акбай побагровел.

— Ну что ж, надо тебе сказать, милый. Погоди… как бишь его… тьфу, имя позабыл! Дыйканбек! Художник у нас есть такой. Вот у него что-то есть с твоей женой. Она без конца торчит у него в мастерской. Художники, они народ такой, какую-нибудь замухрышку к себе не позовут, им подавай бабу покрасивее.

У Акбая скулы ходили ходуном.

— Я так и думал! Он, подлец, и к нам домой заходил. Я им покажу!

— Ты жену не тронь, она не так уж виновата. Он вскружил ей голову этим портретом, дескать, прославлю тебя…

Эти слова Аргын говорил уже вдогонку ревнивому глупцу, который понесся как бешеный мстить оскорбителю.

Вечером он без стука вошел к Дыйканбеку в мастерскую. Художник в это время сидел перед незаконченным портретом красивой большеглазой ткачихи и, сравнивая его со сделанными в разное время этюдами, думал, как продолжать работу. Услыхав шум распахнутой двери, обернулся и поглядел на ворвавшегося к нему без разрешения разгневанного супруга не слишком приветливо. Тот, не обращая на Дыйканбека ни малейшего внимания, подскочил к портрету, сбросил его на пол и занес над ним ногу, но тут художник схватил его за шиворот и оттащил.

— Ты что, сбесился?

Тот разразился грязной бранью, размахнулся и ударил Дыйканбека. Чувствуя, что теряет над собою всяческую власть, Дыйканбек скрутил пылкого мстителя, швырнул на пол и сел на него верхом. Акбай, видно, не ожидал такого отпора и не думал, что художник окажется сильнее его.

— Пусти! — выкручивался он, лежа под Дыйканбеком. — Убью тебя!

— Убивай! — Дыйканбек треснул его по шее и встал.

Акбай подняться не мог и, кажется, потерял сознание. Дыйканбек схватил со стола стакан с водой, плеснул незадачливому драчуну в лицо. Тот очнулся, вытер лицо рукавом рубахи.