Подводник и в этом подобен космонавту. Разница между ними только в том, что ходят они на диаметрально противоположных орбитах: один на высоте, другой на глубине.

— Тревога!..

Стальной цилиндр лодки сплошь заполнен рассыпчатым властным гудом колоколов громкого боя. Они бьют по ушам — в ушах стоит густой звуковой туман. Даже не слышно голоса в динамике, который настойчиво повторяет слова о тревоге.

Юрий, еще лежа в коротковатой, не по его росту, койке, натянул на себя рабочие брюки, достал тельняшку. Командир отделения торпедистов, старшина второй статьи Калачев схватил его за шею, пытаясь вывалить из койки:

— На базар собираешься? Шапку в охапку, шмотки в зубы — и на пост!.. Всегда тянешься последним! — Эти слова он кидает уже в проходе, подталкивая неловкого Балябу в голую спину.

Юркнули в горловину перехода, застучали сапогами по железным листам перекрытия, натянули на себя тельняшки и робы уже на посту.

Юрий Баляба и Назар Пазуха стояли в нижней части отсека, у направляющих рельсов, по которым плавно ходит тележка с длинным телом торпеды, поблескивающей светло-маслянистой поверхностью. Торпеда стройна, красива. Юрий никак не может ею налюбоваться. Она кажется ему живой, в ней видится ему что-то от русалки…

В центральный отсек отовсюду поступают доклады о готовности. Кедрачев-Митрофанов надвинул низко на лоб черную пилотку с золотым крабом, пощипывая бакенбарды, делающие его похожим на офицера старого русского флота, неожиданно бросает:

— Пожар в торпедном!

«Пожар в торпедном!» — загудело по трансляции, и вся лодка потянулась нервами и возбужденным сознанием в отсек, к торпедистам, которые, должно быть, уже объяты жестоким пламенем. Там ведь торпеды, боеголовки, запалы, капсюли. Если сдетонируют… Чтобы спасти лодку, самое бы простое — дать команду: «Отсек затопить!»

Но как же люди?.. Надо спасать корабль иным, более трудным путем.

Командир группы торпедистов лейтенант Окунев приказал надеть защитные костюмы и маски. Потяжелевшие и неповоротливые, Баляба и Пазуха раскатали пожарный шланг. Юрий взял в руки брандспойт, словно автомат, направил в цель. Пазуха присоединил шланг, дал давление. Лицо Юрия разом покрылось потом, резина маски горячила скулы — хотелось сорвать с себя эту ненавистную тюрьму, вздохнуть во все легкие. А еще бы слаще — вылететь буйком на поверхность моря, лечь на спину, отдыхая. Пусть удерживает тебя на плаву оранжевый жилет, в который ты подкачал воздуху собственным ртом. Лежать бы полеживать на волне, смотреть на зависшую над головой Полярную звезду. Как все это заманчиво и недостижимо!..