К Тураходжаевым полковник решил поехать сам, взяв с собой Харченко.

Самого Кенжи дома, разумеется, не оказалось. Приезду работников милиции старшие Тураходжаевы отнюдь не обрадовались. Отец, начавший тучнеть мужчина, полноту которого не могла скрыть широкая шелковая пижама, встретил их подчеркнуто сухо. Похоже, он давно сидел за вечерним чаем, потому что глубокие залысины были покрыты крупными каплями пота. За столом сидела девушка с короной из темных кос, по-домашнему уложенной на голове. Пожилая женщина с запавшими, покрасневшими, похоже — заплаканными глазами челноком скользила из гостиной в кухню, что-то унося и принося на черном с яркими цветами подносе.

Когда Хаджиханов представился и представил своего спутника, женщина, застывшая в дверях с подносом в руках, готова была разрыдаться. Поднос в руках у нее дрожал, тихонько позванивала сложенная на нем горкой посуда. Испуг затаился и в глазах девушки — сестры Кенжи, как определил Хаджиханов. Лишь только хозяин еще более покраснел — пятнами покрылась лысина, которую он старательно стал вытирать лежавшим на столе полотенцем.

— Не понимаю, чем вызван ваш приход... Но, как говорят старые люди, гость в дом — радость в дом, — сделал он попытку улыбнуться. — Садитесь, пожалуйста, к столу!

Хаджиханов с Харченко сели, приняли из рук хозяина пиалы с чаем.

— К сожалению, — прервал Хаджиханов хозяина, — вряд ли наш приход доставит вам радость. Вы догадываетесь, конечно, зачем мы пришли?

— Разве хозяин может гадать об этом? Пришли гости — он и рад! — дипломатично ответил отец Кенжи.

— Папа! Разве вы не понимаете, что к нам пришли из-за Кенжи, не из-за пиалушки чая! — вспыхнули гневом глаза девушки.

— А я бы на твоем месте, Тургиной, не вмешивался в разговор старших! — с тихой угрозой проговорил отец. — И вообще, иди допивать чай на кухню, с матерью. Нам предстоит серьезный разговор!

У Хаджиханова внутри все кипело. «Вот, пожалуйста, ученый, без пяти минут доктор наук, значит, интеллигент до мозга костей, вполне возможно, что и партийный билет у него тоже имеется... А дома все по законам «шариата»! Жена подай-принеси, я посижу-поблаженствую!»

— Да, мы пришли именно из-за вашего сына, Кенжи... — подтвердил Хаджиханов, внешне абсолютно невозмутимый.

— А что? Разве мальчик опять что-то натворил? — удивился отец, берясь за полотенце. — Последнее время за ним ничего такого не наблюдалось! И жалоб не было.

— Где он сейчас? — строго спросил Хаджиханов.

— В общежитии, наверное, — скомкал полотенце отец. — Где же еще? Ночь на дворе!

— А почему не дома? — вмешался Харченко.